– Я травница. Искала здесь корень воронея. Он растёт на выжженной земле.
– Ты искала ответы, – перебил он, пристально глядя ей в глаза. – И найдёшь их. Но ответ – это не всегда благо.
Веда почувствовала, как её сердце сжимается. В его глазах было что-то нечеловеческое.
– Докажи, что ты Святовит, – она выпрямилась, пряча страх за маской решительности.
Мужчина вздохнул. Медленно поднял руку, и в его пальцах вспыхнул огонёк, словно свет свечи. Но этот свет был холодным, как зимний месяц. Внезапно руины ожили. Камни под ногами завибрировали. Раздался звон, будто эхо далёкого колокола. У Веды сдавило в груди, словно её душа оказалась в цепких чужих руках и как горлица билась, рвалась на свободу.
– Ты чувствуешь? – его голос стал глубже. – Это голос Святограда. Его зов.
Она отшатнулась, но взгляд не отвела.
– Если ты действительно князь, почему ты не остался там, где твоё место?
Его улыбка исчезла, и на лице появилось что-то, похожее на грусть.
– Потому что я видел будущее. И оно тёмное, как ночь без звёзд.
Тишина повисла между ними. Веда не знала, верить ему или нет. Она только чувствовала, что этот человек изменит её жизнь навсегда. Если, конечно, его можно было назвать человеком.
– Я пойду с тобой, – наконец сказала она. – Но знай: если ты обманешь меня, я вырву твоё сердце.
Он засмеялся.
– Что ж, у тебя хватит смелости, чтобы попытаться.
Ночь была чернее смолы. И лишь лунный свет, слабо пробивающийся сквозь рваную пелену облаков, освещал путь. Лес вокруг молчал, как будто замер, наблюдая за путниками. Тропа под ногами Веды переплеталась с корнями древних дубов, словно природа сама ткала ей путь."Князь" шёл впереди. Шаги были почти бесшумными. Казалось, земля под ним не издавала ни единого звука, как под обычным человеком. Будто он был тенью.
– Ты уверен, что храм ещё стоит? – спросила Веда, стараясь не показывать свой страх.
– Храмам неведомо время, – ответил он спокойно. – Они построены не руками, а волей.
Его слова заставили её задуматься. Воля, действительно, могла быть сильнее камня. Но "Князь"… Этот человек, словно шагнувший из иной эпохи, пробуждал в ней смутные чувства. В его присутствии душа трепетала, как испуганная горлица, оказавшаяся в клетке рядом с хищником. Его загадочность манила и настораживала одновременно, лишая возможности довериться ему полностью.