Сквозь тишину слышу тихий голос из ниоткуда:
– Не могла бы ты исполнить мое важное желание?
Нервно зарычала Нейрона на отражение в окне, легкий шорох и странный запах, как от антикварной книги. Вижу: вроде есть тень, а вроде и нет, чтобы понять… надо же ответить что-то.
– Что за желание?
– Я сладкоежкой был, мог за раз съесть банку варенья, пряники любил. В гимназии я даже прятался по углам, чтобы ни с кем не делиться.
– Ии?
– Приходи на мое место захоронения и услышишь там мою молитву, которая сыграла важную роль в моей судьбе. Впервые я написал молитву в большом римском Соборе Святого Петра, и она мне всегда помогала. Я повторял ее всегда, жил с ней практически. Меня не впечатляли русские соборы.
– Чтобы мне понять, куда прийти, мне надо хотя бы знать, с кем я говорю.
– Я тот, кого ты позвала, когда изучала с пристрастием антикварный том. Я искал место, откуда мне выйти, вот теперь оттуда я могу выходить.
– Да уж, значит, ты и есть тот самый Гоголь?
– Да.
– А я найду твою могилу?
– Если настроишься, проведут.
– А какую главную тему я могу донести до народа?
– Я не был сумасшедшим! Ты можешь восстановить сатиру мою «Нечто о Нежине» или «Дуракам закон не писан». Это была такая сатира. Это Великие Сорочинцы, Полтава. Я, когда был в гимназии, писал эти произведения. Я это все не сохранил, потому что там я слишком ярко описал руководителей гимназии и чиновников, которые могли меня вообще сослать в 1820-м.