– Какого черта ты это начала! – вырвалось у Смолиной. – К чему этот сеанс психотерапии?
– Нельзя носить в себе. В какой-то момент ты просто не выдержишь… Как тогда, в детстве.
Не зря говорят: не говори другу то, что не должен знать враг. Сейчас Света была для Смолиной и другом, и врагом одновременно. И самое страшное – она знала про Анну даже то, что никому не следовало знать.
– Света, мне тогда было тринадцать!
– Некоторые привычки растут вместе с нами.
– Эта выросла в желание причинить вред кому-то другому.
Повисла тишина.
– А по женской части… изменений нет? – аккуратно спросила Света. – Ты так и не вспомнила?
Смолина покачала головой.
– Я и не пыталась. Врачи причины так и не выяснили.
– Когда разблокируешь воспоминания – возможно, все пройдет само собой.
– Не верю я в это «само собой». Ни во что уже не верю.
– Если ты не готова – дальше не пойдем. Давай остановимся.
– Нет… – Анна покачала головой. – Если я остановлюсь – я сойду с ума. Теперь нужно дойти до конца, каким бы он ни был.
– Что будешь делать?
– Я хочу понять, что произошло той ночью.
В фарфоровой кружке медленно остывал кофе, за окном остывал город, а Анне казалось, что она внутри превратилась в глыбу льда – ни чувств, ни желаний. Хотелось запустить руки внутрь себя, подцепить эту глыбу, вытащить и разбить о стол этой забегаловки на мириады осколков, чтобы они таяли на полу, смешиваясь с осколками фарфора, разлитым дрянным кофе и слезами облегчения. Хотелось снова дышать, чувствовать, любить. Но этому мешал какой-то предмет, и, приглядевшись, Смолина вновь увидела грязный сверток.
– Три года назад, в ту ночь… кто заявил о пропаже Лисинцевой?
– Людмила Викторовна. Ее мать.
– Контакты в базе остались?
– Тебе зачем?
– Хочу поговорить. Как несостоявшаяся мать с матерью бывшей.
– А стоит?
Анна не смотрела на Свету. Она смотрела за окно, во внешний мир, туда, где было холодно и неуютно. Ветер сорвал с клена почерневший от дождя лист, словно использованный талон на проезд, и швырнул на серый асфальт. Как жизнь Машеньки три года назад, подумала Смолина. Ее тоже вот так кто-то взял и сорвал.
– Вот и поглядим, стоит ли.
И Анна бросила недокуренную сигарету в кофе.