– Почему? – спросила она, ее голос теперь звучал тверже, хотя в нем еще слышался отголосок страха, а глаза были полны слез. – Почему ты хочешь меня убить? Разве я сделала тебе что-то плохое? Разве я заслужила такую участь?
Иерихон замолчал, его охватило отчаяние. Он не знал, что ей ответить, он не мог ей ответить. Он не мог объяснить ей суть проклятия, он не мог рассказать ей о своей боли, о своем отчаянии, о своей внутренней борьбе. Он лишь чувствовал, что он не хочет ее убивать, что он не хочет причинять ей вред, что он хочет ее спасти, защитить ее от себя, от своего проклятия. Но он знал, что он не может этого сделать, что проклятие слишком сильно, что оно не оставит ее в покое, что она обречена на страдания.
Он вновь попытался сказать ей, чтобы она убегала, чтобы она бежала от него, но вместо слов из его горла вырвался лишь болезненный стон, полный боли, отчаяния и муки, словно его терзали демоны. Он схватился за голову, словно пытаясь сдержать бурю, которая бушевала в его измученном разуме, словно пытался удержать ее своими руками. Проклятие разрывало его на части, тянуло его в разные стороны, словно невидимые цепи, и он чувствовал, что он скоро не выдержит, что он скоро сдастся, что он не в силах больше бороться.
Сара, видя его мучительные страдания, сделала шаг вперед, словно пытаясь ему помочь, словно инстинкт толкнул ее к нему.
– Тебе больно? – спросила она, ее голос был полон сочувствия и понимания, а слезы катились по ее щекам. – Что с тобой происходит? Что за проклятие терзает тебя?
Иерихон отпрянул назад, словно от огня, словно ужаснулся ее доброте, не в силах поверить в то, что она говорит, не в силах поверить в ее сострадание. Неужели она не боялась его, разве она не видела, во что он превратился, разве она не чувствовала его темную сущность? Неужели она видела в нем не только монстра, но и человека, пленника ужасной тьмы? Он не понимал ее сострадания, но чувствовал, что оно согревает его измученную душу, словно луч света в темном, холодном царстве, словно глоток чистой воды в пустыне.
– Не подходи… – прохрипел он, его голос звучал теперь сильнее, чем раньше, но все равно был полон боли и отчаяния. – Я… я могу тебе навредить, я могу убить тебя.
Сара покачала головой, словно отрицая его слова, ее глаза были полны слез, но в них не было страха, лишь сочувствие, понимание и какое-то странное, необъяснимое доверие.