– Тимошка, ты что-ли? Вас тоже мусора сюда пригнали? Ты-то что натворил?
Тимофей узнал своего коллегу Степу Куликова. Степа жил на Растанной и недавно пришел работать на Невский завод. Ходили слухи, что он только что вышел из «Крестов», и заводское начальство было вынуждено по указанию сверху принять на перевоспитание оступившегося товарища:
– Здорово, Степан, вот не ожидал тебя здесь увидеть. А я живу в этом дворе, вот мои товарищи – Миша Борисов и Коля Федоров.
Парни поздоровались, коренастый татарин тоже встал, представился Ахметом, затем сел обратно на место и в беседе участия более почти не принимал. Увидев коллегу, Тимофей решил выяснить у него вопрос с загадочными «тремя свободными днями».
– Не слышал про понедельник? Рабочий день или выходной, а то непонятно?
– Да пес его знает, не решил еще: может пойду, может нет.
– Как-то несерьезно ты к труду относишься, Степа, не по-пролетарски, – шутливо, с деланной серьезностью сказал Тимофей.
– Да как к ней серьезно относится, когда платят копейки? Вот мне вчера дали пятьдесят целковых за месяц, и вчера же на Апрашке после смены я полтораста сорвал.
– Так тебя за это сюда пригнали?
– А твое какое дело? – с вызовом спросил Степан, но увидев, что эффект сработал, и Тимофей растерялся, добавил, рассмеявшись, – да не тушуйся, я шуткую. Меня за мелочь забрали, иначе бы я тут водку под балалайку не пил, а в другом месте отдыхал. Это мы вечером с Ахметкой здесь в Соляном переулке одного моего знакомца встретили, ну и помяли немного. А тут мусора налетели, ну нас и в околоток, а затем сюда, Серафимычу помогать, – Степан усмехнулся, глядя на маячащую фигуру дворника с метлой наперевес в просвете подворотни, – финку отобрали, суки. Кстати, который час уже? В пять часов должен мусор прийти, нас отметить и отпустить.
Часы были только у Миши, поэтому он достал из кармана позолоченную облезлую луковицу без цепочки и сообщил время:
– Десять минут четвертого.
– Два часа еще. Ладно, хорошо сидим, грех жаловаться, – ответил Степа, и сразу спросил, обращаясь к Мише, – неплохие часы, почем брал?
– Да это отцовские, не знаю.
– А отец где?
– Погиб в Кронштадте.
– Мой тоже погиб – на Пулковских, в девятнадцатом.
– И мой батя тоже на Пулковских дрался, – вступил в разговор Тимофей, – мы тогда в Автово на Счастливой улице жили. Отец на Металлическом заводе всегда работал, и все заводские там проживали. Так, когда Юденич попёр, все наши бараки снесли, чтоб сектор обстрела очистить. Нас поэтому сюда и переселили.