Вместо путешествия по безбрежному океану, вместо преодоления штилей и штормов, он строит дамбу! Соглашусь, это тоже путь. Но Иван его не разумом выбрал! Страх непредсказуемости последствий действия, вот что им управляет! Это слабость, слабость, которую он скрывает даже от себя!
Иван звонил несколько раз, мы общались, но даже парой часов для встречи я не располагал. Как насыщены дни моей жизни! Бывает, я сплю всего по шесть часов в день! Дети, работа, курсы – всего три коротких слова, а сколько труда в каждом! Иногда мне кажется, что я взвалил на себя слишком много! Но моя воля, моя уверенность в бесконечности моих сил не позволяют отступиться! И получается, всё получается! И время погулять и поиграть с малышами, и время на учёбу, без которой нет развития карьеры, и время на труд, который не только деньги на нашу семью, но и прочная ступень в лестницу роста!!
Когда наконец мы встретились, слушая его пересказ событий, я недоумевал, как может Иван жить в пол силы?! За соседним столиком сидит одинокая красавица и смотрит ему в глаза, она и нравится ему, от её взгляда у него твердеет тело и краснеет лицо, но он сидит, сидит неподвижно на своей усидчивой заднице и пугливо прячет взгляд в бокале пива!
Пригласил его поехать с нами на море, но его зарплата, обременённая алиментами, не позволяла соответствовать нашему уровню. Отпуск он провёл с матерью на даче. Всё больше превращается в недотёпу, который держится за мамкину юбку.
На день рождения вокруг меня собрались самые близкие: Иван, с работы Макс с женой, двое институтских приятелей с жёнами, которые именовались по привычке друзьями, хотя мы созванивались изредка, а виделись только на обязательных торжествах. Меня раздражало, что, плохо зная моих приятелей, недолюбливая Максима (вернее всего, ревнуя к нему, тем более что с Максимом мы виделись каждый будний день, а для него я время не находил), Иван общался с моим отцом. Они сидели по катетам дальнего угла стола с округлыми бокалами на невысокой ножке. Вокруг пузатой бутылки коньяка лодочками туземцев у маяка встали на якорь треугольные фаянсовые тарелочки. Одна была нагружена горкой очищенного миндаля, другая холмом крупных ядер макадамии, любимого папиного ореха, заботливо извлечённых мамой из толстой скорлупы, третья дольками зелёного яблока, вычищенного от семян, ещё одна с твёрдым сыром, он мог быть любым, другая с мягким, и это обязательно был нормандский Camembert. Пара треугольных тарелочек пустовала, но я точно знал, что в ней лежали крутоны с паштетом из гусиной, куриной или говяжьей печени под каплями варенья или мёда. Сейчас или мама или жена принесут им добавки, потому что папа любит разнообразие в закусках, а крутоны из пшеничного багета, сбрызнутые оливковым маслом и засушенные в печи под паштетом его любимое угощение.