Видимо это крылатое выражение ещё не было в ходу, поэтому мою шутку не поняли. Гражданин Оса так вообще принял её всерьёз.
– Товарищи, вы что! – взмолился он. – Меня избили, приставили к голове наган… Сказали, чтобы я перекрыл семафор, а иначе убьют!
Стрелочник всхлипнул.
– А у меня четверо детей, мне помирать никак нельзя – кто ж их тогда кормить будет?!
– Короче, банда человек в тридцать на дюжине подвод нагрянула к станции. Охраны тут нет, так что бояться им было нечего, – стал объяснять Паша. – Вышибли к такой-то матери дверь в диспетчерскую, оборвали провода телефона и велели остановить курьерский. Сопротивления им, как понимаешь, никто не оказывал. Гражданин Оса под угрозой смерти был вынужден перекрыть семафор.
– Вот-вот, так и запишите: под угрозой смерти! – напомнил о себе стрелочник.
– Не волнуйтесь, гражданин. Как было, так и запишем, – успокоил несчастного отца четверых детей я. – Никто вас ни в чём не обвиняет…
Окажись я на его месте, тоже вряд ли бы стал артачиться. С тремя десятками вооружённых до зубов головорезов шутки плохи. Нашпигуют свинцом и найдут кого-то другого.
– В общем, в двадцать два двадцать пять поезд прибыл к станции и был вынужден остановиться перед семафором. Один из бандитов переоделся в железнодорожника и сообщил машинистам, что под Гниловской поезд сошёл с рельс, и потому Ростов не даёт прибытия. Потом запрыгнул на подножку и наставил на машинистов револьвер.
Более детально продолжение этой истории я услышал из уст непосредственно одного из машинистов.
– Вы можете себе такое представить, товарищ милиционер?! – взволнованно говорил тот. – Выходит из здания вокзала здоровенный такой бугай с фонарём, подходит к нам, рассказывает, что Ростов не пропускает, а потом… раз… и оказывается на подножке, тычет мне в лицо шпалером и важно так говорит: «Шабаш, дядя, приехали. Жить хочешь? Закрой заслонку и вали отседова». Ну я не дурак, понимаю, что к чему. Объясняю, так мол и так, сынки, говорю, нельзя уровень воды понижать, котел рванет – костей не соберете. Следить надобно умеючи… А он, зараза, смеётся: «Ты, дядя, мне тут за азовский банк не втирай, сами грамотные. Вали отсель, пока цел». Ещё и в воздух пальнул для острастки!
– Ещё что-то говорил?
– Нет, но я его бандитское прозвище знаю. Краем уха услышал, как его другие звали.