– Добре, Никитич. Проходи.
– Добре, Михо. Как ты?
Никитич прошел внутрь, на ходу стягивая с себя овечий тулуп.
– Все хорошо. Вчера в кузнице задержался малость. А так, дай Бог, все хорошо.
Утрамбовывая табак в люльке, Михо пригласил гостя за стол. По хате то тут, то там валялись какие-то железяки, быт здесь был прост и не тронут женщиной. Никитич сел, сказал, что ничего не хочет, а для горилки еще рано и есть у него дело.
– Не нашел себе еще жинку? Все один да один.
– Пока нет. Ты сватом, что ли, пришел?
– Да упаси тебя, какой из меня сват. А пришел я к тебе вот зачем…
И он рассказал Михо обо всем, что произошло накануне, ни о чем не забыв.
– Ну, дела… – протянул Михо, дослушав рассказ, пыхнув люлькой, при этом морщась на один глаз. – И это у нас на селе. Многое я слышал, и о духах, и о силе нечистой. А тут явно сам сатана постарался. Что делать теперь? Может, сходим еще раз в охотку?
Но не успел Никитич ответить, как с улицы донессядикий женский вопль: «Убили! Люди добрые, убили!»
Никитич и Михо лишь переглянулись меж собой и выбежали из хаты, как были. Там уже начала собираться толпа, взволнованные люди обступали кричавшую женщину. Подойдя вплотную, Михо увидел, как её трясет. В ужасе она бормотала так быстро, что мало какие слова можно было разобрать, только «детки», «убили», «река», «дура такая». Никитич приблизился к бабе вплотную, взял под локти и как следует тряхнул пару раз, затем шикнул:
– А ну, угомонись! Давай сначала и по порядку. Что стряслось, чего визжишь?
– Пошла я, значит, на реку, воды набрать. А там, боженьки, во льду в крови все!..
С этими словами женщина закрыла лицо руками и зарыдала.
– Так, – не выдержал Никитич, – а ну-ка давай ко мне. Отваром тебя напою, тогда и расскажешь все.
Взяв вместе с Михо бабу в охапку, они повели ее через зевак. На крыльце, пропустив Никитича с женщиной внутрь, Михо гаркнул на толпу:
– Расходься! Неча глазеть.
После этих слов запер дверь на засов.
Никитич возился с отваром, Михо кое-как оторвал рукиженщины от лица и втиснул в них стакан воды. Та, сделав глоток, сжала его трясущимися руками.
– Ой, мил люди, шо ж творится-то… Дети ведь! Подошла к берегу и глядь, кто-то лежит у берега, да в лед вмерзшие уже! Я чуть не упала там же. Ноги подогнулись, но устояла. Двое деток, вокруг кровища, волосы снегом припорошены. Ой, святы-святы, шо ж такое!..