Так, а теперь руки... руки, пальцы... закостеневшие, твердые,
как дерево, и совсем не гнутся, совсем... хотя нет, вроде
получается оттереть... неужели все-таки живой? Эй -- что значит
"все-таки"? Конечно, живой, иначе и быть не должно.
Лерметт мысленно твердил, словно заклинание: "живой, живой", --
стараясь не приглядываться, точно ли грудь спасенного слегка
приподымается, повинуясь дыханию, не наклоняясь, чтобы
прислушаться, бьется ли сердце. Что значит -- не бьется? Нет -- так
будет, и не когда-нибудь, а прямо сейчас!
Лерметт положил ладони на грудь замерзшего, нажал... один только
раз нажал -- и тут же отнял руки. Судя по тому, как грудная клетка
пошла под нажимом наискось, у парня сломано ребро -- а может, и не
одно. Скверно. Ох, как же скверно. Этак бедолагу вместо того, чтобы
спасти, убить можно. Довольно обломку ребра под нажимом вспороть
легкое... не думать об этом, не думать! Не сметь думать!
Ишь, размыслился -- дело делать надо, а рассусоливать после
будешь.
На мраморно-белой груди распласталось сбитое набок ожерелье. На
фоне этой мертвенной белизны оно казалось Лерметту неправдоподобно
темным. Несколько нанизанных на шнурок отполированных деревяшек
толщиной в палец, от него отходит еще один шнурок с переливчатыми
камнями... нет, несколько -- этакая гроздь каменных ягод на кожаном
черенке. Странная штука... может, амулет на счастье? Оберег? Если и
так, толку от него никакого. Во всяком случае, владельца своего он
от беды не уберег. Принц до боли стиснул зубы: четыре "тигровых
глаза" выглядели более живыми, чем их обладатель. Ожерелье совсем
съехало на сторону; нижний камень свесился до правой подмышки. Было
в этом нечто настолько неприкрыто беззащитное, уязвимое, что
Лерметт отвел глаза. Он запахнул рубаху поверх ожерелья, не
глядя... рубаху... а ведь и верно -- одной только рубахи ну никак
не достаточно. Да, но если у бедняги сломаны ребра, натягивать на
него узкий майлет небезопасно. Плевать, что запасного майлета как
раз и нет -- Лерметт и без теплой одежды обойдется, не его ведь
из-под снега выкопали -- но лишний раз тормошить человека с
переломанными ребрами не стоит.
Подумав немного, принц отшнуровал рукава от своего майлета и
натянул на холодные бесчувственные руки... не ахти что, конечно, а
все же лучше, чем ничего. А теперь еще и в одеяло завернуть
поплотнее... вот так, и плащом сверху укрыть для верности... эй,
Лерметт -- да что такое на тебя вдруг нашло? А ну-ка
пошевеливайся!