Так не бывает!
Забыв о боли в ребрах, Эннеари привстал невольно, потянулся — и,
едва удержав рвущийся сквозь стиснутые зубы стон, рухнул
обратно.
— Цел твой лук. — Незнакомец обернулся к Эннеари. — Я уже
проверил. Прости, что посамовольничал малость. — Его рука
дотронулась до чехла. — Хочешь сам поглядеть?
— Не лук, — Эннеари помотал головой. — Зеркало.
— Держи, — усмехнулся человек. — Мне бы тоже на твоем месте
убедиться захотелось. Сам в первый раз такое вижу — тебя лавиной в
кровь ободрало, а зеркало целехонько.
Если лавина и нанесла Эннеари кровавые раны, то не все — однако
рассказывать об этом он не собирался.
Едва заполучив зеркальце в руки, Эннеари откинул волосы с лица и
очень тщательно вгляделся в свое отражение. Стекло и впрямь уцелело
— чего нельзя было сказать о нем самом. Рассеченная стрелой щека
выглядела скверно.
— Ты прав, это надо промыть. — Слова у незнакомца, похоже, не
расходились с делом: он еще фразу не успел докончить, а рука его
уже тянулась за флягой.
— Не надо, — произнес Эннеари. — Лучше всего оставить это, как
есть.
— Шрам будет здоровенный, это точно, — сочувственно произнес
человек.
— Не будет шрама, — рассеянно возразил Эннеари, тщательно
осматривая широкий развал раны.
Человек пожал плечами, явно собираясь что-то сказать, но
передумал.
— Не будет шрама, — повторил Эннеари, откладывая зеркало и вновь
берясь за чашу с остатками вина. — Это выглядит только плохо — а
заживет быстро.
Человек снова пожал плечами.
— Тебе виднее, — промолвил он. — Я ведь, по правде говоря, не
знаю, как эльфов лечить надо.
Он принял из рук Эннеари опустевшую чашу и налил в нее вина из
котелка — на сей раз для себя. Эннеари устроился поудобнее и
полусмежил веки — не для того, чтобы задремать, а чтобы без помех
приглядеться к незнакомцу. Обижать своего спасителя Эннеари не
хотелось ну нипочем — а люди отчего-то обижаются, когда их
рассматривают прямо и открыто. Что такого оскорбительного может
содержать в себе взгляд, Эннеари так и не уяснил — но то, что
присматриваться к людям лучше украдкой, запомнил твердо.
Он разглядывал человека через скрещенные ресницы. Конечно, проще
взять да и спросить напрямик — а кто ты, собственно, такой... но
проще — не всегда значит "лучше". Во-первых, люди и на этот вопрос
иногда обижаются. А во-вторых, Эннеари нечасто выпадала возможность
самому догадаться, что представляет собой его новый знакомец из
числа людей. Отец подобные знакомства не жаловал — между тем
Эннеари на них едва ли не напрашивался. И всякий раз, когда удача
все же сталкивала его с людьми, он пристально всматривался в каждую
мелочь, будь то выбившийся из прически локон, ширина пояса или цвет
шнуровки на рукавах. Оказывается, о людях так много можно узнать по
их одежде! У эльфов одежда выражает разве что настроение, вкус и
личные пристрастия ее владельца. Не то у людей — даже самая
неприметная тряпочка означает очень и очень многое. Люди одеваются
в соответствии со своим общественным положением (страшно даже и
вспомнить, каких трудов Эннеари стоило понять, что это за штука
такая!). Кроме того, люди пожилые одеваются иначе, нежели молодые —
так полагается! — да вдобавок надо принять в расчет приличия,
условности и поверья... вот почему, например, невеста и жених не
надевают на свадьбу одежд из лощеного шелка? Почему шнуровка на
рукавах не может быть черной? Загадка, тайна — притягательная
необыкновенно, как и все на свете тайны. Прежде о человеческой
манере одеваться Эннеари и понятия не имел — а когда узнал, был
очарован ею бесконечно. С годами очарование не угасло, скорее
напротив. Все-таки люди — исключительно утонченные существа:
подобное стремление выразить даже самомалейшие детали посредством
символов присуще только натуре возвышенной и недюжинно одаренной.
Притом же какую память надо иметь, чтобы упомнить всю символику
всех одежд, да не перепутать ничего, не ошибиться! И как весело
разгадывать, кто перед тобой — обедневший рыцарь или купец средней
руки, землепашец или ремесленник! А если учесть, что с людьми
Эннеари сталкивался редко и опыта набраться ему было неоткуда,
любимая игра в угадайку прибрела для него совершенно сумасшедшую
прелесть. Разве можно отказать себе в удовольствии прислушаться,
что же именно говорит о человеке его одежда!