стелилась между стволами деревьев, смягчая её шаги. Слева она увидела странного вида каменный столб, и побоялась подойти к нему, больно ненадёжным он ей показался. Она остановилась, и вокруг неё всё замерло, затихло, потемнело, словно наступил вечер. И голоса птички она больше не слышала. Марина постояла недолго и пошла обратно. Но лес вокруг неё изменился, стал чужим, незнакомым, и сколько бы она ни шла вперёд, но к полянке, где она собирала с подружками ягоды, она так и не вышла. Она крикнула, но звук её голоса звучал глухо, как-то по-особенному, и никто ей не откликнулся. Марина не боялась заблудиться в лесу, и всегда знала, в какую сторону надо возвращаться домой. Но в этот раз она себя ощущала так, будто стояла внутри шара, и куда бы ни направлялась, она снова и снова возвращалась на то место, где лес изменился. Она ещё несколько раз натыкалась на тот странный столб, но каждый раз поворачивала от него обратно. Сначала она медленно брела по загадочному лесу, но с каждым шагом тревога её всё разрасталась, убыстряя её шаг, и она уже бежала, не думая, в какую сторону надо бежать, лишь бы выбежать хоть куда-нибудь из жуткого места. Устав, она присела возле высокой сосны, прислонившись к ней спиной. И снова её укутала со всех сторон тишина. Марина так устала, что не заметила, как задремала. Кто-то гладил её по голове, но она не могла открыть тяжёлые веки, чтобы посмотреть, кто с ней рядом. Она слышала бормотание, тяжёлое дыхание, сверху на неё падали иголки, будто дерево кто-то тряс, а она вроде и явно слышала это, но и думала, что это сон. Очнулась Марина оттого, что среди всего этого бормотания расслышала своё имя. Кто-то звал её издалека, звал очень настойчиво, и она вздрогнула, отогнав от себя дрёму. Когда она открыла глаза, то первое, что она увидела перед собой, так это большую поляну с двумя каменными столбами. А позади них стояла изба, завалившаяся на один бок. Изба была ветхая, брёвна чёрные, внизу мохом покрытые, доски на двери рассохлись, а внизу все сгнили. Единственное крохотное окошечко, которое было рядом с дверью, светилось синим тусклым одиноким огоньком, бросая на поляну холодный неживой свет. Марина обрадовалась, увидев избушку, встала, но её повело в сторону, будто силы покинули её. Она оперлась рукой на сосну, переждав, пока перестанет кружиться голова, и сделала шаг к избушке. Голос, звавший её, вдруг стал пронзительным, тревожным, и она услышала: «Не ходи туда! Иди на мой голос!» Марина огляделась. Кто её зовёт? И почему она не должна идти к дому? Там горит свет, там люди, они помогут ей и покажут дорогу до дому. Но голос не затихал, и в нём прорывались нотки такого отчаяния, что Марина задумалась. Тот, кто звал её, не был ей врагом. Так отчаянно хочет помочь только друг. В это время дверь в избушке заскрипела и открылась. Хоть из окошка и струился синий свет, в распахнутой двери таилась тьма. И Марина почувствовала в этой темноте ещё что-то, и оно коварно поджидало её там, до поры до времени не покидая жуткую темноту. И Марине стало страшно. Она на нетвёрдых ногах развернулась и пошла, убыстряя свой шаг, прочь от зловещей избушки. Позади себя она слышала, как ломаются ветки, но она боялась даже повернуться назад, чтобы посмотреть, кто преследует её. Но лес всё не кончался, а голос, звавший её, становился всё тише и тише. Марина резко сменила направление и из последних сил рванулась через густые заросли, постоянно прислушиваясь, не станет ли голос громче. Она выскочила на небольшую просеку и с ужасом увидела, что каменные столбы снова перед ней. Марина повернулась, чтобы скрыться за деревьями, но ноги не послушались её. И она схватилась за тонкую колючую ветку, чтобы не упасть. Помимо своей воли, она вдруг сделала шаг к каменным столбам