Учитель славился как могущественный заклинатель и врачеватель на все четыре близлежащих княжества: Смоленское, Новгородское, Суздальское и Муромское, ибо жил со своими учениками в дремучем лесу на перекрестии этих земель.
Старец Всеволод умело врачевал травами, выправлял скованные недугами людские тела, знал, как справиться с любым призраком, и обладал большой физической силой, скрывавшейся в его худощавом теле. Учитель знал ответы на все вопросы. Знал судьбы людей по звездам и ладоням, причины явлений природы и событий. Он видел мир насквозь и передавал эти знания своим ученикам.
Княжий двор был большим. Три огромных терема, рубленные из толстых сосновых бревен, вырастали вверх на три этажа, и соединялись галереями и навесами. Башенки и шпили со сказочными флюгерами, были выкрашены зелёной краской, и сияли на солнце. А ряды маленьких окошек, с переплётами и яркими наличниками, и огромное центральное резное крыльцо, очень искусной работы, поражали взор. Множество челяди сновало туда-сюда, превращая этот роскошный, вымощенный дощатым настилом двор, в огромный муравейник, где каждый что-то тащит, ест, спешит или разговаривает.
Красивые, вороные кони, со стройными ногами, пушистыми гривами и хвостами, важно цокали копытами, а деревянные доски отзывались звонким эхом, сообщая о приближении двух наездников. Бесконечный улей людских криков и голосов вмиг стих, и множество пар любопытных глаз уставились на вновь прибывших.
А посмотреть было на что. Впереди ехал старик с волосами цвета священного пепла, заплетёнными в длинную, до поясницы косу. Седые усы и борода, тонкий нос и острые старческие скулы, придавали ему выражение полной отстраненности от этого суетного мира. Лишь глаза, голубые, и по-детски игривые, улыбались и горели весёлым огоньком, как у мальчишки, придумавшего новую проказу. Ровная спина и кафтан из тончайшего белёного льна, дорогие светлые сапоги сафьяновой кожи, всё выдавало в нём волхва и заклинателя, познавшего великие тайны бытия. А голубая повязка на лбу, очелье, с загадочными письменами и крупным лазоревым яхонтом, да такой же пояс, вытканный очень искусным мастером, придавали величия и загадочности.
Следом ехал юноша, статный и прямой, с такой же длинной косой, цвета непрядёного льна. Полуденное солнце играло в его волосах, переливаясь золотистыми искрами, а коса мерно покачивалась в такт лошадиных копыт.