Мэтью быть может и понял, как это устроено, но едва ли мог объяснить, как именно и почему это работает. И никто не мог. Но что Мэтью знал твердо, так это то, что в ограниченных данностях Системы человеческий гений невозможен. Да, они сумели создать алгоритм расшифровки и сохранения уже накопленных воспоминаний. Но сумели ли? Почему воспоминания, даже самые волнующие и важные, стали похожи на пыльную коробку с документами в доме его детства? Они превратились в данные, они перестали быть ценностью. Знание превратилось в память. Чувства и эмоции превратились в алгоритмы. Человек стал почти идемпотентен. Да, к его услугам возможности суперкомпьютера, но что суперкомпьютер знает об аромате скошенной травы? Для него это лишь значение на шкале концентрации химических элементов. Более того, даже значение не имеет для компьютера смысла.
И еще, хотя Пифагор и считал, что в основе мира лежит число, и мы это за ним повторили, компьютер не знает даже, что такое число. Да, процессор направляет импульсы, обрабатывает код, но компьютер не знает, что такое число. Например, “десять”. Компьютер не создал этого слова путем опыта многих поколений, компьютер не сделал его частью обязательных знаний ребенка, который только входит в мир, он только обрабатывает данные, смысл которых для него не существует. А запах скошенной травы для него и вовсе абстракция, для которой пришлось разрабатывать несколько шкал, хотя что может быть конкретнее?
Так думал Мэтью и записал в своем дневнике, который вел довольно старым способом, в виде симуляции текста. Ему казалось, что так он точно не сойдет с ума. А, кстати, можно ли сойти с ума в цифровой реальности? Конечно, Система отвечает за стабильность индивидуума, но лишь в определенных пределах. В основном она фиксирует изменения, “обучаясь”.
Еще он написал о своих мыслях Марте. Не мог не написать. Все свои лучшие и главные мысли он всегда поверял ей. Не выдуманной сущности, не виртуальной любовнице, воображаемому другу или ассистенту, а ей – самому достоверному своему зеркалу, в котором он мог увидеть себе цену. Он отправил сообщение, хотя и знал теперь, что ответа скорее всего придется ждать годы и десятилетия, которые пройдут прежде, чем Марта захочет снова выйти на связь.