***
Белолобый гусь мирно наблюдал за мальчиком, бежавшим в кромешной тьме, ведомым внутренним навигатором. Ребёнок был маленький, но не беззащитный. Птицу он не пугал в отличие от следовавшего по пятам мужчины. Тот пытался схватить мальчика, удержать подле себя, но ребёнок не давался, уворачивался, ускользал во тьме. Он хорошо ориентировался в лесу, точно зная куда бежит. Мужчина же, наоборот, гулко спотыкался обо всё подряд, но жертву не окликал. Ему явно хотелось закончить это дело без гама, без шума. Эта тихая погоня была необычайна именно своей молчаливостью. Ребёнок не кричал, но и в руки не давался, мужчина же безмолвно следовал, не отставая. Птица из своего укрытия зорким глазом провожала внезапных гостей, передавая бегунов следующему смотрящему.
***
«Седая королева» – так он меня прозвал, новый мальчишка, папенькин сынок, заразившийся страхом по наследству. В моём Поле зрения уже давно его бабка, танцующая под мою дудку, верная раба стихии – безвольная, обезличенная. Когда-то через неё я пыталась завладеть её сыном, но тот родился совсем уж никчёмный для моих дел. Мечтатель на позитиве. Фантазер. С такими сложнее всего. Мамочка ему каждый день страшные сказки вещала, боясь всего на свете, пока не окоченела от страха и не отдалась мне до мозга костей, желая чтоб и сынок туда же. Даже перчатки ему связала, синие, после рассказа о Синей бороде, как напоминание, что повсюду страх и ужас, опасность. А он развился наоборот. Детская фантазия крепла, шла не в то русло, дав ему крылья. Он верил в свою неуязвимость, в волшебство, он размышлял исключительно о хорошем. С этим ничего не вышло. Хотя и он стал полезен в качестве носителя вируса страха, «подарив» мне сугробного старика, еще ребёнка по сути, измучившего себя до седины, напитавшего меня свежей силой.
Бабка, когда дело не вышло с сыном, понесла страх внуку: сшила из синей перчатки безобразную игрушку, нашёптывая малышу свои «сказочки на ночь». Зерно проросло, но снова не туда. Отцовское жизнелюбие передалось и мальчику, слившись с душой борца. Страх малыша рос как дерево, но корнями наружу. Чем глубже вирус проникал внутрь, тем храбрее становилось это существо, цепляясь корнями не за тьму, а за свет. Феноменально, но его сильные ветви разрывали тьму под землей, разрушали рыхлую массу страха, причиняя урон мне. Я не раз наблюдала за этим чудом природы. Даже я подивилась тому, к чему это всё привело. Ведь с борцами я имею дело испокон веков. Я их знаю. Почти без исключения их удел – смерть. Они бьются со мной себе во вред. Они калечат душу и тело, умирая в стремлении одолеть стихию страха. Будь то горы или вода или кто знает что ещё. Победив, они возвращаются снова и снова, чтоб доказать, что первый раз был не случайностью, но оступаются, поскольку раз за разом преодоление всё круче, больнее и губительней.