Ойка вернулся в деревню с тревогой на лице. Старейшина племени, мудрая Унта, уже стояла у входа в чум совета. Её лицо, испещрённое глубокими морщинами, отражало ту же тревогу, что и в сердце Ойки. Она заметила его приближение и позвала жестом.
– Ты видел реку? – спросила она, когда Ойка подошёл ближе.
– Да, Унта. Лёд уже схватил берега. Я не понимаю, почему это произошло так рано.
Унта кивнула, её взгляд был устремлён вдаль, к лесу.
– Это плохой знак, Ойка. Ямелан – наша живая артерия. Если она замрёт раньше времени, нам придётся столкнуться с голодом. Рыба уйдёт, охота станет труднее. Мы должны понять, в чём причина.
– Может, духи реки разгневались? – предположил юноша. – Но мы ведь приносили дары, как всегда.
– Не всё так просто, сын охотника, – ответила старейшина. – Иногда то, что мы видим, лишь часть истины. Возможно, в этом есть след иных сил.
Ойка почувствовал холодок по спине. Старейшина редко упоминала "иные силы" – то, что племя не могло контролировать или понять. Её слова всегда скрывали больше, чем говорили. Юноша хотел спросить, что она имеет в виду, но Унта уже повернулась к остальным собравшимся.
Весь день прошёл в обсуждениях. Мужчины проверяли сети на реке, надеясь добыть хоть немного рыбы, но сети возвращались пустыми. Женщины готовили дополнительные запасы сушёного мяса и ягод, предчувствуя трудные времена. Старейшины собирались у костра, тихо перешёптываясь, обсуждая обряды и древние знания. Но никто не мог дать точного ответа, почему река начала замерзать.
Ойка, глядя на происходящее, почувствовал, что что-то важное ускользает от их понимания. Ему хотелось сделать что-то большее, чем просто наблюдать. Его отец всегда говорил: “Не жди, когда ответ придёт к тебе. Иди за ним сам”. Решимость загорелась в его сердце. Он решил узнать, что происходит с рекой, даже если для этого придётся выйти за пределы привычного мира.
Глава 2. Совет старейшин
Вечернее солнце клонилось к горизонту, окрашивая северное небо в оттенки золота и багрянца. Густой хвойный лес, окружавший селение манси, словно поглощал последние лучи света, превращая их в мягкое свечение, играющее на стволах деревьев. Река Ямелан, обычно певучая и звонкая, теперь текла медленно и настороженно, словно прислушивалась к происходящему.
В центре селения, у большого чума, собрались старейшины. Это место издавна служило сердцем общины, местом, где решались судьбы племени, передавалась мудрость предков и звучали песни, связывающие поколения. Большой чум возвышался над остальными жилищами, его стены, покрытые оленьими шкурами, были украшены древними символами. Здесь, среди запаха смолы и дыма, хранились тайны племени.