The hollow sounds of night.
Go where the warbling nightingale
In gushes rich doth sing,
Till all the lonely, quiet vale
With melody doth ring.
Go, sit upon a mountain steep,
And view the prospect round;
The hills and vales, the valley's sweep,
The far horizon bound.
Then view the wide sky overhead,
The still, deep vault of blue,
The sun which golden light doth shed,
The clouds of pearly hue.
And as you gaze on this vast scene
Your thoughts will journey far,
Though hundred years should roll between
On Time's swift-passing car.
To ages when the earth was yound,
When patriarchs, grey and old,
The praises of their god oft sung,
And oft his mercies told.
You see them with their beards of snow,
Their robes of ample form,
Their lives whose peaceful, gentle flow,
Felt seldom passion's storm.
Then a calm, solemn pleasure steals
Into your inmost mind;
A quiet aura your spirit feels,
A softened stillness kind.
О, что же пишут эти пальцы?
О, отчего наморщен лоб?
Успели ленты развязаться,
И кудри развернулись чтоб!
О жадный лоб! О чём ты? С кем ты?
Как свет подчёркивает тьму!
Блестит кристалл на шёлке ленты,
Кому же пишешь ты? Кому?
Упрямый локон вьется к низу
И вот, отброшен он назад,
Так хлещет водопад капризный,
Как распускается коса.
Сестра увлечена письмом
И ничего не замечает.
Закат июльский зо-ло-том
Её вниманье не прельщает.
Все так: лужайка зелена,
Белеет сельская дорожка,
Но не проходит ни одна
По ней нетерпеливо ножка.
И окна в сад отворены,
И кресло со столом меж ними.
Там есть замшелые холмы
И к ним ведущие ступени.
Цветут душистые цветы,
Сквозь окна солнце затеняя,
Но ей не видно красоты
Ни блика солнца за стенами,
О как же нежен наш закат!
Рисован лучезарной тушью!
Как небо розовым блестит!
Но нет! Сестра к ним равнодушна!
Но пальцы у сестры не дремлют,
Строга, наедине с собою,
Перо и руки твёрдо внемлют
Ее и разуму, и воле.
Ее душа поглощена
Письмом без всяческих преград,
Серьёзен взгляд, она бледна.
Сестра, но кто же адресат?
К кому? К кому? О, пишешь ты?
Перо, зависшее над строчкой!
И искажаются черты
Лица слезой над редкой точкой?
Мне не удастся разглядеть
С просторов парка адресата,
И тьма спускается на треть
Гостиной летней пред закатом.
Но кроме всякого добра –
Фарфора, мелких безделушек –
Я вижу антиквариат,
О нём приятно бы послушать.
Мой видит взгляд один портрет,
Что в обрамленьи золотом: