– Друже, – ответил князь, – так прими в дар недопитый бочонок, не побрезгуй.
– Княже, что говоришь-то? Мы с тобой в прежние года из одной братины пили, в блюде пировали*, с чего вдруг побрезгую? То дар для меня любый. Спаси тебя и дружину Христос, удачи вам в походе, – и Чурило в пояс поклонился князю. Гребцы оттолкнулись от борта ладьи, боярин еще какое-то время соял с поднятой рукой, а потом опустился на скамью и перенял правило у кормщика. Кельтская ладья отошла еще раньше.
–Охти мне, – опечалился князь, – ничем Ершовича не одарил. Как бы обиду старый не затаил.
– Ништо, княже, – обратился к нему монах, – я ему в дар от ростовского епископа крест-энколпион передал. Серебряный, на серебряной цепи.
– Слава Тебе, Господи! – истово перекрестился князь, – спаси тя Христос, отче. Други, отходим! Идем вдоль восходного берега, но не близко, на три стрелища. Да навались, навались! Мало ли что, а вдруг галатам подмога нужна.
Ладьи тронулись, набирая скорость, на мачтах поднялись паруса, гребцы осушили весла, только одна пара осталась в готовности.
– Радивой, – позвал князь, – сказывай, чего я не знаю или забыл.
– Да все ладно, княже, монах с Чурилой уплыл, чтобы паству окормлять на погосте. Вои Чуриловы на передней ладье. А человек Даниил – вон на
корме под присмотром, вроде бы и не мается, веселый, кметей веселит.
– О как! Давай кличь его сюда, да догляди, чтобы лишних ушей рядом не было, я с ним говорить буду.
– Добро, но ты, княже, пасись. У него сума невеликая, не отдал и заглянуть не дал. Не вашего, говорит, ума дело.
– Кличь уж.
А в это время на корме ладьи Даниил продолжал очередную байку:
– Ну вот, значит, а хмельной новгородец и закручинился. Я, говорит, на чудь ходил, но никто меня воином не зовет. Домину себе поставил – не хуже иного терема. А никто меня плотником не зовет. А стоило по пьяному делу один раз на свинью упасть да за окорока ее ухватить, как все меня….
Кем назвали пьянчужку, дружинники сразу догадались, хохот грохнул такой, что чайки с криком шарахнулись от ладьи в стороны. Даже подходивший Радивой ухмыльнулся.
– Складно брешешь. Потешил – и хватит, князь кличет.
– Сей миг, – подхватился Даниил и, придерживая на боку сумку, двинулся за Радивоем.
– Ну сказывай, Даниил – княжий ослушник, пошто* Князь Юрий разгневался на тебя, за какие вины аж сюда отправил? – князь остро взглянул на подошедшего.