– Что за дело? – поинтересовался князь, – неужто весские* роды смуту затеяли?
– Хуже, княже. Колдун сильный среди чуди объявился, вроде в сумских* землях в учении у тамошних шаманов был. А другие бают*, што у биармов* на Двине-реке*…
– Добро. К берегу! – отдал князь команду, – десятников ко мне.
Первая ладья осталась на реке, вторая ткнулась в берег, за ней третья и четвертая. Воины попрыгали в воду, подтянули княжескую ладью бортом к берегу, с ладьи кинули на берег сходню – широкую, в локоть, доску с поперечинами, и князь упругой походкой воина спустился на землю. Следом спустились трое десятников с причаливших ладей, обступили князя.
– Ну, други мои, порядок прежний: – две ладьи на реке, три у берега. Меняться. На берегу тож дозором встаньте с Хотеновичами* вместях. Со мной малый десяток гридней и двое святых отцов. Как тебя, вроде Радим? – обернулся князь к старшому из Хотеновичей.
– Так, княже, Радим. Память у тя…
– С моими молодцами дозоры выставь и будь тут, о смене с провожатым, что с нами пойдет, договорись. Как до Хотеновой усадьбы добираться будем?
– Так это…княже, десяток коней вас дожидаются под седлами.
– Добро, веди.
Князь, семь воинов-гридней, княжеских телохранителей, да двое монахов тронулись по тропинке в сторону от берега, выйдя вскоре на поляну, где щипали травку оседланные кони под седлами. Князь присмотрелся: – кони небольшие, но не местные, как-то не похожи.
– Хотен Блудович по твоему слову с князем Юрием в степь ходил, княже, пригнал оттуль* десяток половецких – трех кобылок, да семь жеребцов. Ох добры кони! – пояснил проводник.
– Я погляжу, ты вроде не здешний?
– Бачко* мой торк*, а мать здешняя весинка.
– Вот я и гляжу, што гутаришь как весин, хоть и чисто по-русски. Слова весские.
– Ну так матушка баять учила…последние слова утонули в незлом хохоте дружинников, князь тоже ухмыльнулся.
– В седло, други! – скомандовал князь, и когда все вскочили в седла, махнул рукой: – Скачи впереди, баяльник!
– Ха-ха-ха-ха-ха! – Князь тебя прозвищем наградить пожелал. Как звать-то?– сквозь смех спросил гридень Кован, во крещении Борис.
– Никола я, сразу в младенчестве крещен в Торческе.
– Вот и будешь теперь Никола Баяльник, ха-ха-ха-!
Так с шутками и разговорами проехали перестрела три по широкой лесной тропе и выехали на поляну. Бывалый воин Хотен построился как можно ближе к реке, но чтобы с реки не видно было. Опасности не было большой, это при Гостомысле и сюда шайки викингов-норманнов добирались грабить, а ныне лет полтораста их видели только как купеческих охранников да и то редко. Чуди Хотен не боялся: была у него своя дружина – большой десяток, да столько же на усадьбе мужей могли оружие в руки взять при нужде. Стены терема крепки, тын высокий, ворота надежные. Стрел, сулиц и камней на настилах запасено.