Наконец с восстановлением лаборатории было покончено. Асавин начал ассистировать Лонану в производстве «вспышек», и вскоре кипучая деятельность вытеснила из головы ту дождливую ночь, его неуместную темную грубость, испуганные глаза Дивники.
Когда со «вспышками» было покончено, настала пора действительно сложных задач: травяной стали и сломанного прибора Морока. Они долго обсуждали чертежи, несколько раз даже крепко поспорили.
– Это невозможно, – наконец сдался Лонан. – Только посмотри – тут, должно быть, стоял очень сложный шестеренчатый механизм, но гай его знает какой именно. Получить бы хотя бы гравюру! А сплав… Такой мы, даже имея несколько образцов Вербины, никак не сможем воссоздать. Потому что непонятно, как он это делал!
Они составили список всех препятствий и представили Мороку, но тот нисколько не удивился. Через пару дней после этого в лаборатории появился новый алхимический аппарат. Такого Асавин никогда прежде не видел. Он был похож на огромный трехкамерный сосуд, утыканный по бокам большими стеклянными сферами, словно улей – сотами. Аппарат красиво искрился белыми кристаллами, похожими на тот, что красуется в груди самого Иргесса. Лонан взволнованно бегал вокруг него, изрыгая грязные ругательства вперемешку с междометиями восхищения, затем бессильно упал на стул:
– Это сон, ущипни меня. Я не знаю, где он его достал. Я такой видел только на картинке.
Асавин с интересом осмотрел блестящие бока, потрогал краники и переключатели.
– А что это?
– Игниант. Говорят, изобретение самого Назарро. Работает на энергии лодуса.
– То-то я не вижу тут ни намека на печь… – пробормотал Эльбрено. – А как его включить?
Лонан пожал плечами:
– Ума не приложу. В этом нам еще предстоит разобраться. А еще в этом. – Он хлопнул ладонью по стопке записей. – Оказывается, Иргесс передал нам не все заметки Вербины. Сказал, что ждал нашего отчета… Хитрый червяк со множеством секретиков.
Асавин засмеялся:
– А ты решил, что он честен, аки слеза Благого? Лонни, запомни мои слова – полуправда хуже всякой лжи.
– О чем ты?
– Я много думал над той историей, что рассказал мне Иргесс. Помнишь, рассказывал. – Асавин аккуратно постучал ногтем по кристаллу, тот медленно мигнул. – Складно говорил, очень поэтично и убедительно, а мне все не давала покоя одна мысль. Если Царь-Дракон не был тем тираном, о котором складывали страшные легенды, то почему все-таки люди взбунтовались и сровняли с землей любое упоминание о нем?