– Не бывает идеальных правителей.
– Люди просто так не уничтожают святыни. Для этого нужно иметь сильную ненависть.
Лонан ничего не ответил, но Асавин не сомневался – Аэрти продолжит свои изыскания, да и он тоже, несмотря на растущие сомнения. Не столько из-за призрачной угрозы конца мира, сколько из-за призрачного посула награды.
На следующее утро в их лабораторию пришел маленький посыльный и сказал Асавину:
– Лекарша велела позвать вас.
Предстоял неприятный разговор, от которого Асавин все это время отмахивался. Как же он не любил эти сентиментальные сцены. Он решительно пошел к Дивнике, чтобы высказать все, что думает, но у двери остановился. А что он думает на самом деле? Рука неуверенно замерла у дверного косяка.
«Я… Я такой идиот».
Асавин тихо постучал, затем вошел и сказал:
– Дивника, я хотел извиниться. Мне очень жаль.
Она стояла спиной к двери. Ее лопатки слегка дрогнули, когда Асавин вошел в дом. Потом она обернулась. Глаза красные, заплаканные, лицо осунувшееся, словно она несколько ночей не спала. Руки стиснуты в белый судорожный замок.
– Я не об этом хотела поговорить. Тьег… Он умрет и очень скоро.
6. Горькая правда (Асавин)
«Он умрет и очень скоро».
Асавин ощутил нечто забытое. Волнение? Нет. Печаль? Ближе к правде. Голубые глаза с таинственными огоньками продолжали внимательно наблюдать за ним.
– Как скоро? – спросил Асавин.
– Неделя. Может, две. Я не предсказательница.
Кажется, она ожидала от него чего-то большего, но Асавин словно обмер. Он был уверен, что веридианка поставит принца на ноги. Выходит, все его старания напрасны, он не получит никакой награды. Наверное, поэтому ему вдруг стало так грустно.
– Я думал, веридианки могут все.
– Мы всего лишь люди. Я сделаю все возможное, чтобы он отошел без мучений.
Асавин рассеянно кивнул и вышел из ее дома. В голове гулял ветер, разнося обрывки случайных мыслей. Он вернулся в лабораторию, где Лонан продолжал колдовать над игниантом, сел на стул. Алхимик не сразу заметил товарища.
– Ты чего?
– Дивника не справилась. Мальчишка умрет.
Алхимик покачал головой:
– Жаль его, но в этом есть какая-то высшая справедливость. Ты хотел нажиться на нем, а Всеблагой забирает такую возможность.
– Закрой пасть.
– Не то что? – хмуро оскалился Аэрти, продемонстрировав дыры на месте зубов. – Снова отречешься от меня? Увы, это можно сделать только единожды.