– Смышленый и богобоязненный, – как будто про себя, но все же вслух повторил Френсис, у которого в голове не укладывалось, как такое может быть.
Он уже окончательно для себя решил, что этот человек, с которым свела его судьба, ему совершенно неинтересен, безразличен, хотя, может быть, его родители и надеялись, что у сына и внука есть какое-то будущее при юном лорде.
После завтрака Френсис поехал по окрестным имениям. Все следующие дни он только тем и занимался, что наносил визиты местным лендлордам. Хотя визиты вежливости юного баронета Дандренан с целью свидетельствования почтения скорее походили на насмешку, а потому воспринимались местными с некоторой настороженностью. Как нетрудно догадаться у семьи Максвелл отношения с людьми своего круга были очень сложные. Аристократия вообще отказывалась знать сэра Арчибальда после его брака с парижской куртизанкой, брака, который мог быть признан недействительным по английским законам, с последующим установлением опеки над потерявшим голову лордом и отдачей его шлюхи в работный дом, если бы мать сэра Арчибальда – баронесса Маргарита Дандренан – вопреки всякому здравому смыслу не согласилась с выбором сына. Бабушка Френсиса была из матерей, еще хранящих дикие нравы Горной Шотландии, для которых зов крови и родственные чувства были сильнее викторианских приличий. Даже если бы пришлось выбирать между любовью к сыну и преступлением закона, она бы, не испугавшись, выбрала любовь. К счастью для процветания Британской империи таких людей, которые были преданы кому-то другому более, чем самому себе, оставалось все меньше и меньше.
Со своей стороны Максвеллы ненавидели самодовольное светское общество Лондона пуще гнойного сифилиса. Чтобы продемонстрировать ему своё пренебрежение сэр Арчибальд даже отпустил густую, окладистую рыжую бороду a la апостол Петр, как выразились бы раньше, но с некоторых пор все чаще можно было услышать сравнение с Карлом Марксом. В Лондоне Максвеллы знались только с 3 домами. В Голлоуэе и Дамфрис-шире они поддерживали отношения только с различными ветвями клана Максвелл. Но отношения эти никак нельзя было назвать дружественными в силу замкнутого и отчужденного характера лордов Дандренан, а так же тех вольнодумств, которые они себе позволяли. Позапрошлым летом, например, сэр Арчибальд на ужине в Кэрлавероке заявил: