- Антипка, - сказала Аля тихо, заглядывая в симпатичное лицо
Безпятки, – Как же так? Ведь ты говорил, что я тебе нравлюсь?
- Конечно нравишься, - ухмыльнулся тот. – Не будь я Чуге должен,
сделал бы из тебя хвойду. Научил бы курваться, ты бы полюбила это
дело. Ну, прощай!
- Да как так можно жить?! – закричала Алька и заплакала. – Ведь
я тебе доверилась!
Антипка пожал плечами и произнёс:
– Да ты ведь знала, с кем пошла. А я тебя и не обманывал
Он ссутулился, втянул в плечи голову и, оттолкнувшись от земли
длинными руками, бесшумно канул в темноту.
Алька быстро повернулась к жуткому мужику и стала пятиться.
- Ну что, - сказал тот, делая шаг к девочке, – Пошли умирать,
навья кровь.
Алька пятилась, а Чугайстер неотвпратимо и шумно приближался,
ломая огромным телом ветки орешника.
- Отпустите меня, пожалуйста! – взмолилась она, заливаясь
слезами. – Ведь я ничего плохого не сделала!
- Значит, ещё сделаешь. Нет от вас добра!
Он настиг Альку, схватил поперёк тела, взвалил на плечо и стал
выбираться из овражка.
- За одну тебя ногу возьму, за вторую дёрну, – приговаривал
Чугайстер, продираясь сквозь кусты бузины, - Раз – и отмучилась. А
я ещё помучаюсь на белом свете. Думаешь, мне хорошо с такой жизнью?
Одна мне радость – навьё. Я до вас ласый, как кот до мышей…
Девочка отчаянно завизжала, замолотила кулаками, изо всех сил
лягаясь, но без толку. Чугайстер быстро волок её куда-то, наверное,
в ту самую берлогу. Аля извернулась и укусила мужика за плечо, изо
всех сил сжав зубы. Тот выругался и отвесил ей такую оплеуху, что
голова загудела, словно улей. Алька сразу ослабела, смирилась и
безвольно повисла.
Белый комок скатился откуда-то сверху, прямо под ноги лесному
великану и кинулся, полный ярости.
- Курва мать! – выдохнул Чугайстер, и мотыльнул ногой.
Потерчатко отлетело на несколько метров, но тут же вскочило на
ноги, оскалилось и снова бросилось в бой. Девчонка налетела вихрем
и вцепилось Чугайстеру чуть повыше лодыжки зубами и когтями.
Великан заорал и, как мешок, бросил Альку на землю. Та больно
ударилась плечом о какой-то корень и вскрикнула. Чугайстер огромной
рукой оторвал от себя потерча, с силой отшвырнул и нагнулся к
Але.
- Вспоминай! - крикнула Подолянка, вскакивая, зашипела и
прыгнула, как дикая кошка. – Вспомни, кто ты есть!
С растрёпанных белокурых волос свалился венок и покатился к
Альке. В голове у неё гудело после оплеухи. Она беспомощно смотрела
на увядшие васильки и барвинок, пока Чугайстер с утробным волчьим
рыком отрывал от себя потерча. Теперь он держал Подолянку за волосы
на вытянутой руке, та шипела, плевалась и размахивала руками,
пытаясь добраться до его лица, беспомощная и удивительно маленькая
в огромной ладони.