Каплычка молчала, кругом было тихо.
- Смертию смерть поправший, ведь я всё понимаю, - бормотал
Антипка и гулко бился лбом в ограду, слёзы градом катились по его
лицу, - Я не прошу всепрощения, знаю, что не будет мне его. Но
сжалься надо мной, вседержителю, ведь и я твоя тварь, как и всё,
тобою созданное. Позволь мне хоть в пекло вернуться! – крикнул
он.
На сырую землю упали первые крупные капли дождя.
- Дай мне забвения, господи! Не могу-у-у больше я-а-а! – тихо
провыл Антипка, вжимаясь лицом в ограду. Небесная вода хлынула
ливнем.
- Или, даже, небытия… - добавил Безпятка шепотом, и шерсть на
его теле встопорщилась, отчего от затылка и до крепкого зада
протянулась тёмная вздыбленная полоса.
Тихо зарокотал, усиливаясь, гром. Антипка вздрогнул всем телом и
низко опустил голову.
- Верую, господи, - шепнул он. – И трепещу.
Кривая полоса молнии разорвала надвое грозовое небо, ударила в
землю, наполняя озоном воздух. На мгновенье всё осветилось и вновь
погрузилось в рассветную полутьму.
Черти очень боятся молний. Антипка был готов к немедленной
смерти, поэтому обнаружив, что по-прежнему жив, с удивлением
огляделся. Неподалёку от него стоял красивый и серьёзный юноша в
светлой одежде, немного похожей на армейское исподнее – кальсоны с
рубахой, с кудрявыми белокурыми волосами и нежным овалом лица,
чистенький и гаденько-спокойный.
- Велено тебе передать, - приветливо сказал он, - что вернёшься
ты в Пекло на муки.
- Да куда уж мука горше, чем моя работа, - едко фыркнул
Безпятка, куда подевались недавние слёзы. – Попробовал бы ты,
чистоплюй, так поработать!
- Также велено передать, - по-прежнему миролюбиво и оттого
особенно неприятно для Антипки добавил юноша, разглядывая купол
каплычки, - что лишь тогда вернёшься, когда тебя девчонка
простит.
И тут же побледнел и растворился, стёк на землю вместе с ливнем.
Антипка несколько мгновений глядел на то место, где только что
стоял юноша, а потом заразительно рассмеялся. Он смачно плюнул,
отчего у церковной ограды немедленно вырос чертополох, хлопнул в
ладоши и как сквозь землю провалился. Только мешочек для трудов
остался лежать под проливным дождём, пока не растаял, словно куча
грязного снега и исчез.
***
Желтело невыжатое поле, под синим небом, с крохотной точкой
жаворонка. Над просёлочной дорогой клубилась пыль. У поля стояла
криница, а под ней беспокойно ходила девушка. Душистый ветер трепал
распущенные кудрявые волосы, шевелил перья на белых крыльях за
спиной юной красавицы с ангельским лицом. Струилось, как живое,
длинное белое платье, словно лаская, обвивало хозяйку.