Но он одним рывком вскочил с кровати. Если валяться и жалеть себя, можно испортить своими дурными мыслями настроение на весь оставшийся день.
С момента разговора с Евой, когда он увидел нечто невообразимое на фото, прошло несколько дней, и за это время они лишь перебросились несколькими словами по телефону. У неё было много работы в больнице – её ставили сразу на несколько смен подряд, и свободного времени хватало только на сон. В душе Эрик был рад такому стечению обстоятельств, сделав вывод, что если он придаст этой ситуации слишком большое значение, то попросту сойдёт с ума. Речь не шла ни о какой магии, только о людской вменяемости. Кто-то душевно болен, и, возможно, это он сам. Дабы обезопасить свой и без того шаткий внутренний мир от лишних переживаний, Эрик решил, что и он, и окружающие его люди и предметы абсолютно нормальны, и старался культивировать в своей душе только положительные эмоции.
Пару раз за это время он сходил на университетские лекции с целью почерпнуть опыт в преподавании. На занятия к Флешу ему попасть не удалось, но он посетил несколько семинаров той самой группы новобранцев Полиции. Это была абсолютно новая для него деятельность, и, откровенно говоря, она не показалась ему такой уж плохой.
На общие лекции ходила небольшая группа учеников – человек пятнадцать-двадцать, остальные злостно прогуливали, но они ведь были уже «взрослыми» и могли сами решать, что для них лучше. К тому же Эрик уже придумал, что за экзамен всем поставит отличную оценку, поскольку чувствовал себя среди них… словно бы маленьким. Они взирали на него с высоты своей памяти, тогда как у него опыта жизни был только год… Все приходящие на занятия были с ним очень любезны, особенно юные студентки. Они наперебой старались выудить у него хоть какую-то личную информацию, но – увы. Эрик был бы рад поделиться… Но он был чужаком.
Оставалось отметить заинтересованных в предмете и способных к быстрой обучаемости, чтобы реализоваться как настоящему преподавателю.
С этим было труднее. Ему нравились некоторые, но подсознательно он боялся ошибиться. Конечно, если он случайно выберет нерадивого ученика, ничего смертельного не случится, но ему крайне не хотелось допускать ошибок, он желал всё сделать идеально.
Иногда он одёргивал себя, напоминая, что основной мотив, который побудил его взяться за это дело, – странный парень Флеш. Он должен за ним приглядывать, а также выяснить, кто та длинноволосая, является ли она той самой таинственной дамой, из-за которой его избили в первые секунды знакомства. Она была очень похожа на его «знакомую», которая частенько являлась к нему в обществе двух спутников, но ни один из них не был похож на Флеша. В его голове всё так перемешалось, что он не мог вспомнить лица… ни одной. Возможно, если бы он встретил их обеих, он распознал бы… Но сейчас его интересовали только живые люди. По крайней мере, он старался сосредоточиться на этом, отчасти радуясь, что слишком много сил тратилось на наведение порядка в своей голове и в жизни, чтобы тратить их ещё и на установление порядка в жизни других.