Она вздохнула.
– Произошло кое-что непредвиденное, Эрик. В результате сильного стресса у тебя начался припадок.
– Припадок?
– Да. Ты упал на пол, разбил голову, начал бормотать неясные слова… Я ничего не поняла, что ты говорил, но потом – ты что-то произнёс… магическое. Эрик, я не знаю! – Ева от волнения подскочила, начала ходить по палате, заламывая руки. – И… И… Ох, Эрик, твои руки…
Эрик рывком сорвал бинт с левой руки. Он уже начал догадываться. Шрамы на его запястьях, ранее вообще не заметные, сейчас были алыми, словно только заживающие ожоги, но – они больше не были просто корявыми разводами.
«Этнордэ этва эст», – прочитал он.
Он с болью вспомнил один эпизод из карусели «припадочных» картинок:
– Эрик, курить, конечно, вредно, но пусть хоть одно пламя будет согревать тебя в темноте, – девушка с золотыми косами, Франсуаза, вкладывает в его руки ту самую зажигалку, что у него сейчас, с инициалами. «Этнордэ этва эст» – Душа парит вечно.
– Ева, – Эрик поднял на неё тёмные от страха глаза. – Что ты говорила про браслеты?..
Слёзы были на её щеках, когда она дрожащей рукой указала на его золотую зажигалку. Он взял её с тумбочки.
«Душа парит вечно», – прочитал он тонкое тиснение вместо ранее такой знакомой и родной буквы «Э».
– Неужели я был…
– Прости, Джонни, что скрыла от тебя правду. Но ты ничего не помнил. Тебя никто не искал. Эти чёртовы газеты писали, что ты умер. Я подумала, так будет лучше для всех, если ты останешься в Луунвиле, – её слова перешли в тихую истерику.
– Значит, ты знала?.. Как?!
– Что ты – один из идеалов? Да, Эрик, я знала. Шла страшная война, кровная война среди идеалов. Я знала, кем ты был, потому что весь мир следил за тобой и судьбой твоего народа.
– Откуда?
– Мой папа часто рассказывал мне множество историй. Некоторые даже записывал в небольшие рукописные книги.
– Как и я.
– Да, Эрик. Как ты, с этой твоей Книгой. Знаешь, как она меня пугает? Сначала я видела и слышала это от папы, потом я читаю в твоих главах об этих же самых событиях…
– И много он тебе рассказывал?
– Достаточно. И очень, очень детально и описательно. Не знаю, где он их брал, может быть, что-то додумывал, а может быть – что-то просто пересказывал. Знаешь, он выписывал разные чудны́е газеты…
– Может быть, они ему снились?
– Как и тебе? Думаешь, он мог вспоминать и рассказывать свою прошлую жизнь? В Луунвиле всё возможно.