Его большие глаза поистине не понимали сложившуюся ситуацию.
– Что такое, Лев? – спросила она у мальчишки наигранным тоном.
– Тётя Рената, – тонкий голос вырвался из его рта, – а куда мы дальше?
Рената не знала, что ответить. Не хотела расстроить, но и напугать голодного, одетого в невесть что ребёнка, покрытого ссадинами и копотью, ведь если они оба будут напуганы, точно здесь и пропадут. Рената не знала ответ, потому что не знала, где они находятся.
Догадки, конечно, были: что они застряли в тайге, хоть ехали в центральной части, в каком-то из таинственных лесов магического происхождения или же все дружно попали в социальный эксперимент. Она видела подобные передачи, в которых ничего не подозревающие люди попадали в экстремальные либо в психологически сложные ситуации, постепенно перестав здраво мыслить.
Догадки были, только вот чёткого вердикта нет. Её губы сжались, а глаза забегали; рука потянулась к голове мальчишки, приглаживая растопыренные волосы.
– А куда бы ты больше хотел?
Лев задумался, выпячивая нижнюю губу вперёд и чуть надувая щёки, гуляя мечтательным взглядом по звёздному небу, что заполонил смог.
– На море, где была бы ты и бабушка.
– Хорошо. Мы найдём бабушку и поедем на море, а по пути купим тебе мороженое, сколько ты хочешь. Шоколадное, твоё любимое, да? Покатаемся от души. Только нужно идти сейчас, договорились?
– Но я устал. Давай поспим сначала?
– Я понимаю, Лёвушка. Но здесь опасно.
Рената обернулась на ненасытный огонь, поглощающих всё больше живого, как болезнь съедает человека.
– Нам нужно идти.
– Я так устал, – протягивал Лев.
– Ничего, сейчас отдохнёшь. Я возьму тебя на ручки, и ты отдохнёшь.
Рената схватила на руки Льва, чтобы он не тратил больше сил, чем за последнее время, и оценила завораживающий и одновременно страшный процесс природы. К треску и гулу ветра приглушённо – настолько приглушённо и отдалённо, что, если не вслушаешься, то и не поймёшь, – добавились удары. Стройные удары на натянутое полотно, напоминая бубны, говорили о том, что всему происходящему «они» не рады.
Спотыкаясь об свои же ноги, Рената, пока Лев не мог разглядеть её лицо, показала истинные эмоции тьме: страх, отчаяние, боль, что впивалась в её тело, и усталость. Усталость от всего происходящего, от унижения и борьбы. Лев приложил голову на её плечо и мог наблюдать за пожаром в лесу, из которого вырисовывались чёрные силуэты, и испуганно заголосил: