и держал такие речи: «Не уйти нам в путь обратный, —
ныне Русь от нас далече, печенеги с нами ратны.
Мы в челнах бы отступили, только плохо дело, други!
Реку нам загородили огнедышащие струги.
Да и в городе без снеди долго нам не продержаться.
Выход есть у нас последний – выйти в поле да сражаться!
Крепко встанем же стеною, а придётся – ляжем в землю!
Встаньте ж рядом, кто со мною – сраму мёртвые не емлют!
Впрочем, робких не держу я – могут в ночь уйти лесами.
Если ж голову сложу я, о своих – заботьтесь сами!»
Тут же всё и порешили – гридь, и старшая дружина,
и дружинники меньшие – и ответили едино:
«До конца с тобою, княже! Доля князя – наша тоже!
Голова твоя где ляжет, там и мы свои все сложим!»
К ночи серыми тенями подошли полки ромеев,
бивуачными огнями горизонт в ночи усеяв.
Было их число огромно, степь светла, и вид их страшен,
и дозорные, недрёмно, до утра следили с башен,
как, в движеньях непрестанных, стены брали в окруженье,
и всю ночь в обеих станах все готовились к сраженью.
А когда взошло светило над дунайскою равниной,
но ещё не иссушило росы с пажити целинной,
рать за стены потянулась, растекаясь ручейками,
и привычно развернулась в поле стройными полками.
Самых старших, закалённых, по краям распределили,
и стеной щитов червлёных поле перегородили.
Русы, чудины, славяне, строй сомкнув, в броне доспехов,
наблюдали в ожиданье приближающихся греков,
как сползала вниз по склону византийская фаланга
и как конная колонна расходилась на два фланга;
как, готовя строй в атаку, рать замедлила движенье,
а затем войска, по знаку, разом начали сближенье.
Вот фаланга ощерилась рядом выставленных копий,
и на центр навалилась всею массою циклопьей,
и схлестнулась с русской лавой, стрел разящих роем кроя,
и за миг страдой кровавой закипело поле боя.
В упоенье злом и диком, в нарастающем накале,
разорвался воздух криком, свистом стрел и лязгом стали.
Тут бы молодцам раздолье, кабы только не угроза,
что нависла с края поля, обтекая фланги косо.
Там кометой клиновидной поднималась пыль густая,
дрожь земли и гул копытный приближались, нарастая.
Фланги сжались комом плотным, изготовившись удало
отражать в строю пехотном тяжесть конного удара.
Если лавою стальною атакуют катафракты —
тут уж строй держи стеною, если сам себе не враг ты!
Тут уж зря не лезь из кожи, а в бою, тяжёлом, долгом,