– Снова есть работёнка для тебя. Чуть ли не в соседнем от тебя доме. Возьмёшься? Там работы – фигня: обои только наклеить осталось, и потолочку, ну так, местами, может, шпателем пройтись. Хотя там отштукатурено уже всё, – тараторил, не переставая, Мишка. Чувствовалось, что людей у него снова не хватает – мало кто из опытных мастеров хотел браться за такую плату, а объект горит, вот Мишка и не давал мне вставить и слова. И что дела у меня не очень, он как будто тоже чувствовал и молчал об этом. – Тебе два шага до объекта. Я о тебе сразу и подумал, раз ты там живёшь. Вы за вечер-ночь управитесь однозначно. Все инструменты там есть. Перчатки. Тряпки. Одежду только рабочую возьми.
– Я обои-то никогда не клеил! – неуверенно возмутился я. И по такому голосу, какой был у меня, конечно же, можно было легко уловить, что подзаработать мне хотелось, только сначала нужно было покривляться, показать, что соглашаюсь я нехотя, только из-за расположения к нему.
– Не переживай, ты же не один будешь. Там Андрей тебя уже ждёт. Хороший парень, всё умеет. Он тебе всё расскажет. Так что не переживай. Вы ещё и подружитесь! Спрашивай всё у него, если что.
Я уже выходил до этого на другой объект, когда Мишка узнал, что «наплыв» клиентов у меня спадает. И так же нехотя согласился. После первого же дня я пришёл домой со стреляющей болью почти в каждой части тела и пообещал себе, что никогда больше не выйду на подобную работу, что лучше сделаю всё, чтобы преуспеть в своей деятельности и быть терпеливым в ожидании прогресса, как и учили тому успешные люди. Но картинка настоящих бумажных денег, которые я смогу уже вскоре потрогать, пусть и небольших, отрезвляла меня от тумана, в котором я долгое время просиживал в ожидании перемен в клиентском потоке, боясь что-то поменять радикально или признаться себе, что что-то идёт не так. Только таким Мишкиным напором и можно было вытащить меня из моего собственного болотца.
Уже стемнело, когда я шёл со спортивной сумкой по записанному мною адресу. Работать предстояло не только весь вечер, но и ночь – так делается для удобства заказчика, если он сам, конечно, не против. При этом в этот раз сами хозяева планировали остаться на ночь в своей квартире вместе с нами, что немного удивило меня. Перейдя через улицу, я постепенно входил во владения соседских дворов, где снег, машины, деревья, стальные коробки гаражей ничем не отличались от моего родного двора. Да и сами дома не отличались от всех других поблизости. «А ведь моя нога не ступала сюда, наверно, аж с детства», – думал я. Да и что было здесь делать за это время. В школьные годы тут гуляли свои местные пацаны, и нужно было быть готовым дать достойное объяснение в случае чего – почему ты решил пройтись именно их дворами. В более взрослом возрасте не было никакой надобности уходить в эту глубинку района, где за железной дорогой идут горы и зелёный еловый лес, где уже и сам город-то заканчивается. Ко всему прочему, эти дворы называли и называют цыганскими. Поэтому эта местность, хоть и прошли уже эти перестроечные 90-е, носила какой-то мрачный характер для тех, кто жил поблизости. Наркоманы, шпана, иногда перестрелка, грабёж и облавы – много всяких историй о нашем районе и об этих прославившихся дворах ещё до сих пор ходят от заставших то время жителей города.