В те дни, пробираясь сквозь непогоду, шёл через горы юный Художник, писавший далёкие снежные пики. Пытаясь спасти свою голову и свои труды, укрылся он в горной пещере, чтобы переждать бушующую метель, и вдруг встретил там Владыку зимы. Удивился Художник появлению Студёного среди лета, но не испугался, а только поклонился ему с почтением и сел кротко у самого входа.
«Долго здравствуй, Студёный. Вот дивная встреча!
Разрешишь отдохнуть здесь с тобою с дороги?
Печален твой взгляд… отчего в летний вечер
ты здесь? Что на сердце твоём за тревоги?»
Впервые Студёный встретил людскую доброту и участие, и рассказал тогда Художнику обо всех своих горестях и печалях – и почему он спустился на землю в неположенный срок, и как прогнала его Летняя, и как говорил он с горным народом. Сетовал Студёный на свою долю:
«Невозможно уметь всё на свете, Художник.
Хотелось бы сделать мне зиму приятной,
но клятв нерушимых я вечный заложник.
Мечты не исполнить моей, вероятно».
Выслушал Художник Студёного, подумал над его бедой, и поведал ему тогда свою историю. Как был он мал и глуп, как не умел держать кисти и для всех был только посмешищем. Но он не слушал издёвок и насмешек и в конце концов научился писать абсолютно всё: свет и воздух, шум реки и даже биение сердца – словом, создавать на холстах своих целые миры, подобно самому Вышнему. Он упорно трудился, и со временем люди и другие художники перестали смеяться над ним и начали уважать. Пообещал он помочь Студёному научиться умениям Летней и заслужить милость горожан:
«Не стыдно – не знать, стыдно, друг мой, другое:
нежелание знать во сто крат будет хуже.
Среди всех художников был я изгоем —
бранили, да так, что отвалятся уши.
Природа талантов в меня не вместила.
Незрячий лишь мог бы меня похвалить.
Но усердие навык плохой превратило
в моё мастерство. Так позволь разделить
с тобой мне ученье премудростям Летней.
Ты хочешь учиться – и в том твоя сила,
но ты слишком видный, а я – незаметней
жучка, и, раскрыв её тайны, те знанья
тебе передам, чтоб зима приносила
всем радость, и ты смог добиться признанья».
Расправил Студёный плечи – ободрила его доброта Художника. Никогда прежде он не встречал таких благородных людей. И град прекратился, и стихла метель, и стало спокойно в горах, как и прежде.
«Проси, чего хочешь. За твою доброту