Мой отец был очарован и забыл о светских приличиях, когда пригласил юную Элизабет, которая была на десять лет моложе его, выпить чашечку горячего шоколада в заведении на улице Риволи. Там они обнаружили, что оба были поклонниками Жюля Верна. Заведение называлось «Анджелина», и именно так мой отец думал об этой молодой женщине: «ангел». С тех пор он называл её «Лиззи, мой ангел».
Моя мать была независимой натурой, которая хотела увидеть мир, но она охотно изменила большинство своих мечтаний, когда вышла замуж за моего отца. «Любовь заставляет тебя делать вещи», – часто слышала я от неё. Они немного попутешествовали до того, как мой отец стал главой Мэйпэл Гроув Хаус, у них появились дети, и постепенно они стали «веселыми деревенскими жителями», как любила называть себя моя мать.
– Мама, я буду там сегодня попозже и обо всем позабочусь, – сказал я, чувствуя, что не могу её утешить.
– Спасибо, Алекс. Я хочу, чтобы ты знал, что я хочу, чтобы он был здесь со мной.
– Что, прости?
– Я хочу, чтобы его похоронили здесь, во Франции, потому что я хочу быть похороненной здесь, – тихо, но решительно сказала она.
– Но, мама…
– Мы приняли это решение вместе, и ты найдешь его в его завещании. Чтение состоится завтра утром. Я надеюсь, что ты будешь здесь, чтобы услышать это.
Мне не пришлось прощаться с отцом в разгар моих предпринимательских проектов. Это избавило меня от лишних сложностей, но не сделало счастливее. Я попытался вспомнить время, проведённое с ним в детстве, которого было не так уж много. Я привык видеть, как он развлекает гостей больше, чем своих детей, и уезжает в командировки гораздо чаще, чем путешествует с нами. Тем не менее, было несколько редких моментов – пара рыбалок, поездок и сборка модели лодки – которые могли бы почти компенсировать одиночество мальчика, который проводил больше времени со своей няней, чем с родителями. Почти, но не совсем.
Я никогда не сравнивал своих родителей ни с кем. Когда речь шла о моих родителях, я довольствовался тем, что они мне давали, даже не задумываясь о том, что может быть иначе. Несмотря на статус и социальные календари, жизнь в большом доме могла быть довольно одинокой для мальчика. Это было до рождения Чарли. Когда он появился, он мгновенно стал центром внимания, и я осознал, что у одиночества есть разные уровни. Это положило начало длительному периоду, в течение которого моя хрупкая связь с родителями была напряжена до предела. Мне повезло, что Чарли обожал своего старшего брата, несмотря на все мои недостатки, и я ценил это по-своему.