В закопченном от горящей деревни небе, прямо над тем местом, где вот-вот должна была разразиться ужасная трагедия, возникло небольшое белоснежное облачко. И на нём, на том облачке, восседали сам Иисус Христос, Будда, Лао-Цзы и пророк Мухаммед… Горестно взирали они вчетвером на вершащееся внизу преступление. Наконец Иисус молвил:
– Истинно, истинно говорю вам, братья, не ведают сами те лихие люди, что творят. Что поднимают руку на кровников своих, на своих побратимов. Ведь один же над всеми Отец небесный… Но повторю, что утверждал и раньше – не противься злому. Подставь другую щёку. Ибо и у убийц есть дети, которые их любят, а они иначе всё происходящее видят, у них совершенно другая правда. И сопротивление любое лишь многократно умножит сие зло, породит ответную месть, и так без конца… Отец, который всё знает, сам воздаст всем по их же заслугам…
– Согласен с тобою, брат – отвечал ему Мухаммед. – Я бы и вмешался, возможно, да внизу, там, одни лишь неверные… Не придут они никогда к Аллаху…
– Да, друзья, жизнь всё-равно, как ни крути – одно лишь страдание. И такая уж карма сложилась и у насильников, и у их жертв… Забавно только, как колесо Сансары собрало их всех вместе, и малых, и великих… Да уж… Карма… – Это, как вы поняли, сказал уже Будда.
– Суть Дао – у-вэй, недеяние. Крайне неосмотрительно было бы вмешаться сейчас в ход истории. Великое Дао само знает, кому жить – а кому умереть, присоединиться к бесконечному…
Дальше мудрого Лао-Цзы слушать уже не хотелось. Да и остальных Учителей тоже. Я очень люблю учение Христа, уважаю мудрость Мухаммеда, бесконечно ценю Будду и Лао-Цзы. Но как хотелось крикнуть в тот момент: «Вы что, уроды? Там ведь сейчас люди погибнут. Невинные. Дети малые… А вы тут со своей философией… Как же я вас всех вот таких ненавижу… Нет, господи, нет же, это просто не можете быть Вы настоящие. Не иначе, как сам дьявол со своими бесенятами куражится. Лицедействует. Сгинь, нечистая, пропади…».
Картинка во сне потихонечку начала отмирать. Рука командира фашистов медленно заскользила вниз. Вот-вот грянут выстрелы… Но тут… Всё-таки сон есть сон… Тут со стороны горящей деревни, прямо к месту предстоящего убийства, не спеша и насвистывая что-то себе под нос вышел приземистый мужчина с тростью. Слепой. Кто же это? Пропущенный врагами ещё один житель деревни? Случайный прохожий? Нет. Это был слепой массажист, вершитель справедливости и защитник слабых – ЗатоИчи. Из другой страны, из другого времени, даже – из «другого фильма»… Сон ведь… Обожаю этого слепого мастера. Обожаю древнюю Японию. И обожаю свои сны!!!