– Будь я твоей дочерью или внучкой, о Рахсан-дэр, я
взмолилась бы богам, чтобы они превратили меня в мышь! Эта одежда
не нравится мне тем, что во всем Аргосмире такое надену только я!
Не хочу, чтобы прохожие оглядывались на меня и радовались приезду
бродячего цирка!
– Я боялся, что ты так и скажешь, о проклятье моей
старости! Потому и не принес полный наряд, достойный твоей высокой
крови. Но взгляни на это покрывало, о жемчужина моего старого
сердца! Разве оно не нарядно, разве не радует взгляд изысканными
узорами? Оно даже нищенку превратит в принцессу, если та набросит
его поверх лохмотьев!
Шенги, стоя на пороге, любовался спором девчонки и старика.
Охотник не так хорошо знал наррабанский, чтобы понять орлиный
клекот вельможи и сорочье стрекотание девочки. Но уж очень забавно
выглядели эти двое.
Наконец оба заметили Шенги, смутились, замолчали.
– Доброе утро, почтенный Рахсан-дэр! – улыбнулся Охотник.
– Как видишь, эта пичуга здорова. Я же обещал тебе это вчера!
Нитха и впрямь выглядела чудесно. На смуглом личике алел
румянец, темные глаза весело блестели... ну, никаких следов того,
что вчера она, измученная до полусмерти, брела по плечи в ледяной
воде. Гильдия знала толк в целебных снадобьях!
– О да! – сварливо отозвался наррабанец. – Она здорова,
чего не скажешь обо мне! После каждой беседы с этим юным чудовищем
я чувствую, как черные щупальца Гхуруха оплетают мою измученную
душу.
– Чем на этот раз тебе не угодило это невозможное
существо?
Рахсан-дэр коротко изложил суть спора и предъявил покрывало.
– Ты совершенно прав! – твердо сказал Охотник. – Если в
праздник мои ученики появятся на улице в старой одежде, весь город
будет говорить, что Совиная Лапа обнищал, а Гильдия разорилась. Я
как раз привел с собой портного с соседней улицы и его
подмастерьев. Они принесли ворох одежды и подгонят ее на нас, чтоб
ловко сидела. Кстати, девчонка, сегодня ты будешь в платье. Штаны и
рубаха – дорожная одежда!
По личику Нитхи скользнула раздраженная гримаска: за три года
она так и не привыкла носить платье. Каким бы длинным оно ни было,
юной наррабанке казалось, что ее ноги обнажены. Но девочка не стала
спорить, ответила кротко:
– Да, учитель.
– И покрывало, я думаю, к платью отлично пойдет, –
улыбнулся Шенги.
Старик поспешил закрепить свою маленькую победу: