– Просто называет таких людей, которых не так просто
проверить. Ну, как проверишь немого нищего?
– А зачем ему морочить нам голову?
– Скорее всего, боится моего отца... и деда, особенно
деда. Для старого хрыча что «невидимая стража», что чума во
дворце!
– Осторожничает...
– Трусит!.. – Внезапно лицо принца расплылась в
мечтательно-хитрой улыбке. – Может, подбросить дедуле подметное
письмо: мол, государь-отец, злодеи вынашивают коварный план: когда
процессия пойдет по одной из улиц, убийца с крыши выстрелит в твою
царственную персону... Не отменит ли дедуля с перепугу треклятое
шествие?
– Эй, забудь! – встревожился Венчигир. – Представляешь,
какой шум поднимется? Каждый за каждым следить начнет... ни ты, ни
я шагу не ступим без присмотра! А я, между прочим, собирался..
э-э... устремиться туда, куда влечет меня нежное сердце!
– Счастливец! – позавидовал принц. – Захотел по бабам –
пошел по бабам. Лишь бы из дворца незаметно выскользнуть, а дальше
сам себе хозяин. А мне придется весь день изображать чучело в
парадных носилках! Хотя мне, между прочим, тоже есть куда
устремиться!
– Вечером устремишься, – утешил кузена Венчигир. – Вот
шествие вернется во дворец, все устанут, не до тебя будет...
– Вечером... – сказал принц тоскливо. Он поднял с ковра
серую шелковую маску, украшенную длинной бахромой, и посмотрел на
нее так, словно не мог понять, как эта мерзкая вещь попала в его
спальню.
* * *
– Нет, о упрямая коза, ты не пойдешь в город в этих штанах
и рубахе! Сегодня праздник, даже последний мусорщик старается
выглядеть наряднее. И пусть я умру от удара ослиного копыта и буду
похоронен в одной яме с дохлым шакалом, если отпущу дочь великого
правителя из дома в столь жалком виде!
– Я не упрямая коза, о дерзкий Рахсан! Уважай дочь своего
повелителя! И не говори мне, что притащил сюда праздничный
наррабанский наряд! Я не надену алые шаровары, расшитые золотой
нитью! И башмачки с загнутыми носками! И атласную кофту с
колокольчиками на рукавах! И платок с павлинами и цветами! Сам
напяль на себя все это, о старец, растерявший ум на тропах
жизни!
– Будь ты моей дочерью или внучкой, о позор породившего
тебя, я знал бы, как наказать тебя за эти слова... Чем тебе не по
нраву одежда, которую носят достойные девушки, истинное украшение
твоей родины?