И расхохоталась: в кустах возле дороги спрятался случайный соглядатай.
Хочешь зрелища? Будет тебе зрелище!
И Мария начала извиваться всем телом, выкрикивая странные звуки низким гортанным голосом. И лунный свет струился и вел ее в танце, и в его свете, словно под огромным софитом, она была как на ладони, на виду, на сцене в безмолвном молчании околдованных зрителей. Исколотые ноги кровоточили, но цыганка кружилась и кружилась, черпая силу в своем сумасшествии, в своей наготе, в своей юности и красоте. И внезапно рухнула, укрывшись за полотном своих волос.
Когда случайный свидетель решил выбраться из своего укрытия, перекресток был чист: ни девушки, ни одежды, ни пентаграммы.
А утром у Марии случился выкидыш, остатки своего греха она тайно похоронила, как и наказала Повитуха – у старого дуба на обрыве, вместе с волчьей костью.
***
«Как так все время получается, – думал Петровский, спускаясь по трапу в трюм, – что я всегда на побегушках? Только избавился от Ивана, а мелкие спиногрызы уже тут как тут. И прав у них, видите ли, больше!».
Он с раздражением толкнул двери в трюм и замер: из темноты на него не мигая смотрели два желтых глаза. Луч света, упавший на животное, доказал: глаза укомплектованы десятком клыков и когтей.
С отборным матом Петровский бросился вверх по трапу и наткнулся на Руслана и Гришу, которые спускались ему в помощь: из трюма необходимо было вытащить брезент для сбора дождевой воды.
– ВО-О-ОЛК!
– Дима, может, хватит уже, мы, вообще-то, тоже все работаем.
– В трюме волк! Я его видел своими глазами! Идите, если не верите, а я лучше запрусь, он там жрал кого-то! – мужчина растолкал парней и бросился на выход.
Руслан с Гришей переглянулись и пожали плечами: к отмазкам Петровского все давно уже привыкли. Но спускаться по трапу стали куда медленнее и дверь трюма открывали с опаской.
– Ну что, есть там волк?
Парни вздрогнули: Женя подкралась к ним бесшумно.
– Ты что здесь делаешь?! – начал заводиться Руслан.
– Услышала вопли Петровского, – пожала девушка плечами, – интересно, что его так напугало. Да и Гришу нужно от тебя защищать, а то бросишься еще на него с кулаками ни за что.
– Я детей не бью.
– Ага, и девушек тоже, – фыркнула Женя и осеклась. Из темной глубины трюма до ребят донеслось явственное рычание.
– А если он голодный? – прошептал Гриша.