И вдруг дверь открылась.
Шагнувший внутрь мужчина мгновенно привлек к себе все взгляды. Высокий, широкоплечий, но с грацией, которая была скорее свойственна хищнику, чем человеку, он двигался так, будто весь мир вокруг принадлежал ему. Его кожаная куртка, одетая совсем не по сезону, идеально сидела на фигуре, подчеркивая силуэт, словно выточенный из камня. Темные волосы небрежно лежали, как будто он провел по ним рукой всего секунду назад, а челюсть с лёгкой щетиной добавляла его образу дерзкой небрежности.
Но больше всего завораживало его лицо. Глубокие, как океан, глаза цвета грозового неба скользили по залу, словно изучая каждого, кто оказался в его поле зрения. Они задержались ненадолго на каждом столике, но без злобы или высокомерия – в его взгляде читалась легкая усмешка, как будто он знает что-то, чего не знает никто другой.
Когда он улыбнулся краем губ, обнажив белоснежные зубы, кто-то за соседним столиком выронил ложку. Пожилая женщина у окна замерла, забыв, что читала, и поправила очки, словно желая убедиться, что не смотрит на героя кинофильма.
Да, да, это мой друг Даниил. И вот представьте, когда такая реакция на него всегда и везде, как находиться с ним рядом мне, самой обычной не примечательной девушке – волосы каштанового цвета, чуть вздернутый нос и легкая россыпь веснушек на лице.
А ведь когда-то и он был невзрачным мальчишкой, который безумно меня раздражал. Как сейчас помню…
Это было самое обычное утро в новом классе. Учитель представил мальчика, который переехал из другого города, и сказал, что его зовут Даниил. Он выглядел взъерошенным, с чересчур прямым взглядом, будто бросал вызов всему миру. Я сразу почувствовала, что он мне не нравится.
– Садись рядом с Алисой, – указал учитель на свободное место рядом со мной.
Даниил не сказал ни слова, только плотно сжал губы и со скрипом придвинул стул.
– Привет, Даня, – сказала я, стараясь говорить приветливо, хотя и не очень хотела.
– Ага, видимо, у тебя проблемы со слухом, я Даниил, а не Даня, – буркнул он и отвернулся.
Вот так все и началось. Даниил всегда ворчал, а иногда откровенно поддевал меня. Если я что-то рисовала, он говорил: «Это что, лошадь? Или, может, корова?» Если я правильно отвечала у доски, он фыркал.
– Почему ты меня ненавидишь? – однажды спросила я в отчаянии.