– Что за чушь, Дейв? – спросила она, её голос дрожал, будто она собиралась зарыдать. – Ты принимаешь меня за дуру?
– Мелани, ну что ты говоришь? – прошептал он, подойдя к ней и осторожно приобняв сзади.
– Ты мог просто отдать свою дурацкую машину в ремонт, и тебе бы всё сделали без твоего участия. Почему? Почему ты тратишь время на всякую ерунду, игнорируя меня? Почему ты не хочешь проводить время со мной?
– Мелани, – усмехнулся он и поцеловал её в шею, – сейчас ты говоришь глупости.
Она вырвалась из его объятий и развернулась к нему, пылая гневом. Слёзы блестели на её щеках, лицо раскраснелось, а пальцы на руках сжались в кулаки. Как ни странно, но такой она привлекала Дейва гораздо больше.
– Мы итак проводим с тобой достаточно много времени. В конце концов, мы живём вместе. Но иногда нужно друг от друга отдыхать. Ты же знаешь, что свою машину я перебираю сам. Мне это нравится. Так же, как тебе нравится петь, или ходить по магазинам, или болтать с твоими подружками часами. Может, ты хочешь поехать со мной в автосервис?
Злоба сменилась на отчаяние, он знал, что она продолжает злиться, просто не знает, что ещё можно ему сказать. Он ждал этого, потому шагнул к ней ближе, пока она растеряна, и осторожно приобнял.
– Да, мы разные, – прошептал он, стирая слёзы с её щеки. – Но мы сейчас здесь, вдвоём, потому что любим друг друга.
Проверочный поцелуй доказал, что обида отступила. Её руки осторожно заскользили на его спину, пальцы настойчиво прижали к себе, впиваясь в кожу острыми нарощенными коготками.
– Я люблю тебя, Мелани, – прошептал он, целуя её вновь. Ставшая самой привычной для него ложь.
– И я тебя, Дейв.
Всё же она была хороша не в пении. И уж точно не в ведении домашнего хозяйства. Не в сплетнях, интригах или скандалах, перекочевавших со школьных скамей в студенческие аудитории. По-настоящему хороша она была в постели, особенно после ссор. Примирительный секс всегда был ярким и будоражащим. Совсем как в школьные времена, когда они только начали встречаться. Но в этот раз он всё же приобрёл какие-то странные трансформации. В сумерках их спальни её светлые волосы впитывали в себя тень, превращаясь в волнистые каштановые, мелкие капли пота блестели на теле серебром, делая загорелую кожу бледнее, тени плясали на лице, меняя его. Дейв видел перед собой Элен, и быстро перестал сопротивляться этой мысли. Он слишком долго пытался это отрицать. Он хотел её, желал её, вожделел её, обожал её улыбку, голос, жесты. Он любил её. И, если сейчас ей страшно, он готов был защитить её от чего угодно.