Он говорит мне, что собаку можно просто прикончить. Так уж и просто! И ведь даже недели не протянул старина возиться туда-обратно с волоком. Недели! Хорошо, что я успел стащить мешок моркови до того, как он устал. Хотя, если подумать, может, поэтому он и оставил собаку у дома. Не знаю, что у него на уме. Стоит попробовать как-нибудь стащить его кассеты. А ведь действительно интересно, как нашу жизнь видит старина Джеффрис. Она только для меня состоит из буквального паразитизма. Эх, знал бы Джефф… Впрочем, страдать долго не приходится. На ужин теперь, наконец-то, не картошка. Да и керосином мне также удалось обзавестись. Не знаю, как теперь будет справляться смотритель со своей работой, но, в общем-то, волнует это меня мало.
[Та же кассета]. Ладно, это меня волнует. Но не могу же я вернуть ему украденное! Пускай он дальше списывает происходящее на чертов и бесов. Или на что он там всё списывает, мне доподлинно это не известно. Буду дальше экономить и дам ему отдохнуть от постоянных изыманий. А вдруг Джефф ни на кого это и не списывает? Может, он сам начинает верить в то, что, например, приехало не два, а, положим, один мешок моркови. Или что керосина уходит намного больше, чем старику кажется. Да, определённо как-нибудь нужно будет спереть у него кассеты. Любопытно. Попробую сегодня меньше смотреть на океан и отблеск от волн его света. Пора восстанавливать человеческий режим. Хотя бы потому, что я чувствую, что жизнь моя сейчас совершенно не нормальная. Постоянная бессонница и хандра начинает утомлять. Человек – существо дневное, а не ночное. Тут стоит задать вопрос, можно ли меня назвать человеком, но утруждаться в поиске ответа на него я хочу едва ли. Конец записи.
Глупая псина! И всё-таки он был прав – от неё стоит избавиться. Сегодня я подкрался, как умею, к дому Джеффриса и попробовал скормить собаке консерву – так эта стерва загавкала и зарычала, точно дикий волк. Слава богу, что Джефф оставляет её на привязи и я успел уйти до тех пор, пока он не вышел на улицу в одной рубахе её успокаивать. Эта гадина ещё долго смотрела на кусты, в которые я успел прыгнуть и гавкала. Повезло, что сэру не пришла в голову идея посмотреть, на что так встрепенулся его верный подданный. Ну и чёрт с ней! Завтра я её умерщвлю. Нечего на нашем острове животным водиться – без них жили и без них хорошо жить будем. Впрочем, от кур или уток я бы не отказался – консервы уже осточертели. Пускай хоть козочек привезут – всяко лучше, чем эти жирные гадости. Маяк сегодня горит. С небольшим опозданием, но я готов такое простить. Он готов такое простить. Конец записи.