Ох, уж, не успел я соскучиться по записям. Зато есть что рассказать. Сегодня 1-е число и, кажется, я таки определил интервал, с которым прибывает продовольствие. Наконец-то дождались мы с Джеффом новых, пустых кассет и полных заряда батареек. Так что можем оба продолжать свои записи. А ещё я ловко расправился с псиной – и даже особенно придумывать ничего не пришлось. Глупый зверь с охотой проглотил кусок гретой мясной консервы, в который я засунул пару гвоздиков. Они-то и разорвали его чрево изнутри. Сомневаюсь, что он погиб по другой причине, да и для меня сейчас важно не это – путь в дом снова открыт, и я могу не боясь перемещаться по ночам и утрам. Не утруждаясь в выкапывании могилы, Джеффрис просто выкинул бездыханное тело пса в океан. Собаке – собачья смерть. Единственное, что меня сейчас тревожит – проблемы с пресной водой, запасов которой у меня осталось на пару дней. Беда в том, что в бутыле Джеффа её столько же, если не меньше. И что за глупость? Неужели не могут они возить сразу всё и вместе – нет же: сначала тебе картофель, потом батарейки, потом вода, потом консервы и так далее. Морковь, к слову, быстро закончилась, так что приходится вновь радоваться сырой картошке – вода из-под неё оказалось не очень вкусной, так что уж лучше я буду есть твёрдый овощ и запивать его нормально водой. Солёные консервы так же вышли из моего рациона до следующей поставки фляг. Трупы я перезакопал. Ну и вони было! И выветривалась она целый день – повезло, что Джеффрису не приспичило прогуляться под маяком.
[Та же кассета]. Он постоянно повторяет, что под маяком никто не живёт. Я уже утомился от этой фразы, но всё же покорно шёпотом её повторяю. Было бы здорово, если бы я мог отслеживать как-нибудь все перемещения смотрителя по острову. Я оставил попытки составить расписание его дня, поскольку упорядоченности и систематичности в них на столько мало, на сколько это возможно – и без всякой бумажки ясно, что маяку положено начинать светить на закате, а ко сну он отходит практически сразу после рассвета. Всё остальное время Джефф, словно безумный, слоняется по острову туда-сюда, пресекая всякие мои попытки выйти наружу – страшно. Вдруг заметит. Не хочу его терять. Конец записи.
Под маяком никто не живёт… Под маяком никто не живёт… Я стал засыпать с этой мантрой. Что такое «мантра» я не знаю, но, думаю, что это слово сюда подходит. Холодает. Хорошо, что для меня это не великая проблема – я человек привыкший. И уже точно сейчас лучше, чем было раньше. Хотя бы не хуже. Сегодня четвёртое. Приплыли картошка и вода и я своими ушами слышал, что Джефф попросил привезти в следующий раз керосин. Молодец. Керосина нам скоро понадобиться много, в особенности – мне. Смотрителю в этом плане везёт больше – ему позволительно топить дом дровами. А что до меня – то мне остаётся надеяться на несколько стыренных керосинок. За неимением большего, как говорится! Но я не жалуюсь. Тепла мне хватало и, думаю, хватит. Планирую в ближайшее время сделать вылазку за припасами себе. Хочу картошки. Жареной. Подумываю ещё как-нибудь сварить суп. А что? Ингредиенты насобирать могу все, кроме хлеба и соли. Но соли достаточно и в консервах, так что у меня получится. Чаще стал смотреть на океан – снова начали привлекать волны и чайки. Кажется, вдалеке я даже видел фонтан кита. Эх, вот бы всё-таки ещё разок попробовать его мясо. Но рассчитывать на это не приходится. Люблю отражение света от маяка от поверхности воды. И этот тик… Размеренный и одинаковый. Тик… Тик… Молодец, Джефф, работает. Значит, жить будем. И он, и я. Конец записи.