***
– Протестую, к материалам дела не относится.
Бобров выглядел жалко, но судье пришлось поддержать адвоката.
– Протест принят. – Голицына-Мартынова сияла, будто именинница. Любую попытку прокурора свести дело к предумышленному убийству она разбивала в пух и прах, Ольге даже придраться было не к чему. – Марк Борисович, если у вас кончились существенные доказательства, я передам слово стороне защиты.
– Прошу прощения, ваша честь. – Боброва трясло, но вряд ли от гнева, скорее от отчаяния. Сил на то, чтобы испытывать к нему жалость, у Ольги не было. – Сторона обвинения предоставление доказательств закончила.
– Для предоставления доказательств со стороны защиты приглашается адвокат подсудимого.
Вера, конечно, была очень похожа на своего отца, и Ольга на каждом совместном суде сокрушалась, что старшая из дочерей Алексея выбрала другую сторону. Таких прокуроров им не хватало. Голицына-Мартынова поднялась со своего места и подошла к столу Боброва. Ольга невольно отвернулась: смотреть на то, как разорвут на кусочки прокурора, ей совсем не хотелось.
– Сторона защиты в качестве доказательства представляет запись свидетельских показаний. – Папка, которую Вера держала в руках, отправилась в свободный полет на стол судьи, освобождаясь от стесняющих ее застежек. – Гражданка Смолякова А.И., 1940 года рождения, соседка подсудимого Федотова. – Судья надела очки и пробежала глазами по протоколу беседы следователя со свидетелем.
– Принимается. – Вера кивнула, и зал заполнился хриплым голосом старухи:
– На эту шалаву? На эту шалаву заявление о пропаже писать?
– Да.
– Да все рады были, когда ее три дня не видно, не слышно было, прости Господи. Ментов вызвали и то потому, что кому-то примерещилось, что он там деньги закапывает, ну.
– В деревне ее не любили?
– Эт токмо городские блядей любят.
– А сами с погибшей как давно говорили?
– Говорила. Недели за три до всего этого.
– И о чем говорили?
– А о чем с ней говорить-то можно, дружок? Пригрел на груди своей Герка шалаву, я ей и сказала: «Недолго музыка играть-то будет, милая, надоест – выгонит, ток если не залетишь».
– А она что?
– Да ничего, что. Оскалилась, мол, «он не такой, не такой». Да какой не такой, как будто от тебя есть другой толк, на то только и годилась всем кобелям, чтоб тебя трахать.