И поскольку баба Шура приходилась ей свекровью, то мама не считает себя ответственной за нее, как я уже говорила, подбрасывает изредка денег, сколько может, и навещает нас по праздникам. Вот на Новый год подарила она бабе Шуре теплую шаль, так бабулька два дня пела про оренбургский пуховый платок.
Под конец дороги я совсем взвинтила себя.
Все же Васька – моя сестра, и, если с ней что-то случится, я этого себе не прощу… хоть она и редкостная зараза, но сестра есть сестра, родственников, как известно, не выбирают… кроме того, у нее был такой странный голос…
Дома на Ивановской улице в принципе хорошие, их называют «сталинские», то есть квартиры с высокими потолками, светлые, потому что окна большие. Но бабе Шуре не повезло, потому что ее дом стоит боком в безымянном переулке и окна у нее выходят во двор. Поэтому никто особо домом этим не соблазнился, и доживают там прежние жители. Многие квартиры сдаются.
Я оставила машину чуть в стороне, влетела в подъезд, бросилась к лифту…
Да, лифт в доме был – большая сетчатая шахта.
Как назло, он не работал.
Впрочем, может, оно и к лучшему.
Лифт шумит, дверца лязгает, а шум посреди ночи – не то, чего бы мне сейчас хотелось.
Короче, я одним духом взбежала на четвертый этаж и позвонила в дверь…
Сначала ничего не произошло.
Я хотела уже позвонить еще раз, но тут услышала, что по другую сторону двери кто-то скребется и дышит, а потом раздался приглушенный голос:
– Кто здесь?
Вот интересно! Кого она ожидала в четвертом часу ночи? Сама же разбудила меня своим звонком, заставила мчаться через весь ночной город – а теперь спрашивает!
– Открывай живо! – прошипела я.
– Это ты, Федя?
– А кто же еще? Открывай немедленно!
– Да, кажется, это правда ты…
Замок щелкнул, дверь открылась, и я увидела свою несравненную сестрицу.
Надо сказать, выглядела она, мягко говоря, странно.
Волосы всклокочены, кофта надета на левую сторону и, кроме того, действительно измазана чем-то красным…
Варенье она с хахалем своим ела, что ли?
Да нет, она же сказала, что тут все в крови…
Значит, это кровь?
Но на самой Василисе не было заметно никаких внешних повреждений…
Так что это, скорее всего, кровотечение…
Но она не выглядела истекающей кровью. Правда, бледная, но скорее от страха, чем от потери крови…
Тут я против своей воли, с непередаваемым чувством зависти и неприязни отметила, что даже в таком ужасном виде Васька была удивительно хороша.