Конечно, годик он себе накинул, но я решила его не выдавать. Девятнадцать, двадцать – какая разница?
– А выглядите моложе, – похвалил Бранчефорте, с благосклонностью оглядывая Эмиля с головы до ног. – И всё же вам не следует вмешиваться в наш разговор с леди Розенталь. На первый раз я вас прощаю…
– Никто не нуждается в ваших прощениях! – голос у Эмиля зазвенел, и он прокашлялся, а потом заговорил басом: – Леди сказала, что не желает видеть вас рядом – поэтому выполите её желание! Немедленно!
– Господин Бэдфорд, – сказала я, уже без надежды быть услышанной.
– Обращаю ваше внимание, – граф был сама любезность, и только в глазах плясали насмешливые искорки, – что этот вопрос решим мы с леди. Ваше вмешательство излишне. Идите себе, юноша, куда шли, пока матушка вас не потеряла.
– Господин Бранчефорте, – я предостерегающе подняла руку, но беседа двух господ уже протекала независимо от меня.
– Вы хотите меня оскорбить?! – Эмиль уже почти кричал, и из ближайшей лавки, где торговали солимарским лечебным печеньем, выглянул любопытный пекарь.
– Прекратите, прошу вас, – сделала я ещё одну попытку.
– Оскорбить? – переспросил граф, продолжая смотреть на Эмиля со снисходительной насмешкой. – Полноте, я не оскорбляю детей…
– Ах так!… – Эмиль задохнулся от возмущения и принялся стаскивать с руки перчатку. – Ах, вы!..
– Остановитесь! – я сделала шаг вперёд, потому что поняла, что сейчас перчатка полетит в лицо графу, но граф опередил меня.
Схватив Эмиля за лацкан камзола, он легко притянул юношу к себе и шепнул ему несколько слов на ухо. Как по волшебству гневный румянец сбежал с лица юного Бэдфорда, он замер, застыв с полуснятой перчаткой, потом что-то пробормотал, развернулся и пошёл вверх по улице, даже не попрощавшись со мной.
Причём, шёл он очень быстро, а шагов через десять припустил почти бегом. Кто-то из окна второго этажа спросил, что происходит, и пекарь крикнул, что всё в порядке, а потом и сам скрылся в лавке. Инцидент был исчерпан, и только молодые люди, которые стояли поодаль, сбились в кучу, и тихо и взволнованно что-то обсуждали, украдкой поглядывая в нашу с графом сторону.
– Что вы ему сказали? – спросила я без обиняков.
– Пусть это останется между мной и юным и горячим Эмилем, – вежливо улыбнулся граф.
– Пусть, – согласилась я, обошла его и быстрым шагом направилась вниз по улице.