– Привет, я Марко. Я фотограф. Как раз делал небольшую выставку здесь, в галерее, – он кивнул на дверь позади себя. – Ты интересуешься искусством?– Извини, ты говоришь по-английски? – произнёс он хрипловатым голосом. – Да, немного, – ответила я, чуть замешкавшись. – И по-итальянски могу чуть-чуть.
– Меня зовут Катерина. Я студентка, пишу о живописи и архитектуре. Приехала из Москвы.Сердце моё забилось быстрее. Мне отчего-то стало тепло, хотя воздух вокруг был прохладным. Может, так действует не ночной воздух, а неожиданная встреча? Я кивнула и представилась:
Он улыбнулся и сделал жест, приглашая меня войти. «Почему нет?» – подумала я, хотя обычно бываю осторожной. Но в этой улыбке, в его спокойном, почти задумчивом взгляде не было и тени угрозы. Я вошла в галерею, оглядела небольшое пространство, освещённое тусклыми лампочками. На стенах висели фотографии Рима: от «открыточных» видов Колизея и Пантеона до каких-то удивительных деталей – бликов на старых воротах, теней от фонарей, оседающих на мостовую.
– Да, это часть моего проекта «Notturno»: я снимаю Рим ночью, когда он сбрасывает с себя туристический лоск и остаётся с самим собой. Трудно объяснить словами, но знаешь, у города есть душа. Днём Рим вежлив, играет на публику, как доброжелательный хозяин. А ночью он становится совсем другим.– Это всё твоё? – спросила я, приблизившись к одной из фотографий: уходящая в перспективу мостовая, пустынная и одинокая. На снимке был неуловимый отблеск подсветки, и казалось, что улица живёт самостоятельной жизнью, никого не пуская к себе.
Слушая его, я чувствовала, как во мне отзываются эти слова. Я сама ощущала загадочность ночного Рима, но не умела выразить это так чётко, как он. Словно я сама была лишь странницей, а он – хранителем этих тёмных улиц.
– Если хочешь, я могу показать тебе город так, как его вижу я, – внезапно предложил он. – Сегодня ночью.
У меня внутри сразу зашевелилось сомнение: «Это же опасно, ты не знаешь человека!», но в глубине души я уже соглашалась. Была в нём какая-то надёжность или, может, особый магнетизм, который не давал сказать «нет». Чувство тревоги боролось с порывом любопытства, но любопытство победило.
– Хорошо, – сказала я негромко.
Мы вышли из галереи. Марко закрыл дверь на ключ и улыбнулся. В свете уличного фонаря я заметила, что его волосы слегка вьются, а на правой руке у него незаметные пятна краски – видимо, он не только фотограф, но и художник. В этот момент я вдруг остро почувствовала, что нахожусь в какой-то новой реальности, не той, где я осторожная студентка. Всё это походило на сон, но я знала – я бодрствую.