– Слушала.
– А-а-а… – изогнув тонкую бровь, протянул Калмин. – Ты не в том положении, чтобы лгать мне! Ты и сама понимаешь это. – Он наклонил голову, и его змеиные глаза сверкнули зеленым светом. – Скажи мне, кто ты?
Я сдерживалась изо всех сил, чтобы не попортить его белоснежное личико, пока кроваво-красные губы произносили слова, которые не смогла выговорить я.
– Ты – Жнец, лучший убийца Сунпо, и тебе удалось самое впечатляющее ограбление.
Мертвая, холодная улыбка не сходила с его лица.
Глубокая тишина накрыла все вокруг. Мое сердце замерло, а ум пытался зацепиться за каждое сказанное им слово.
Ограбление. Весь мир замер после этого слова, все вокруг окрасилось в красный цвет.
Красный, потому что именно этот цвет я видела в Доме Когтей, когда все пошло не по плану. Цвет, который сочился из тел членов моей банды, моей семьи. Красный, потому что это был последний цвет, который я увидела до того, как к моему лицу грубо прижали тряпку – тяжелую, пропитанную горьким запахом снотворного, – и все медленно начало погружаться во тьму.
С огромным усилием мне удалось преодолеть желание перемахнуть через стол, тем самым поставив под угрозу все, что у меня осталось.
Калмин с Асиной обменялись взглядами. И у меня внутри все сжалось.
У меня получится!
Но только моя рука потянулась к кинжалу, как я вспомнила об Ынби… Ынби, с ее веснушками и яркими глазами.
Ынби с ее безмерной любовью к сладкому и смехом, похожим на звон колокольчиков.
Ынби. Моя Ынби. Такая невинная, такая милая, не тронутая жаждой крови. Она еще маленький чувствительный ребенок, не познавший вкуса этой жизни.
У нее есть шанс стать той, кем я никогда не стану.
– Будь хорошей девочкой, ладно? – Калмин медленно обошел стол. – Завтра ты встретишься с одним из моих октарианских покупателей в Фингертрапе и передашь ему драгоценности в обмен на деньги. Если он откажется, убей его. – Калмин вперил в меня взгляд, от которого бросало в дрожь. – Если он будет колебаться, убей его. И если он попытается дать тебе меньше оговоренной суммы…
– Дай угадаю… – ледяным тоном перебила я, глядя на подсматривающую за нами луну. Интересно, слышит ли богиня Даллим, давно покинувшая чертоги нашего смертного мира, мои непрекращающиеся молитвы? – Убить его.
– Я найду других, более выгодных покупателей. Октарианцы всегда жаждут камней, и у них есть на это деньги. А это – это драгоценности Токкэби, и я не возьму за них меньше, чем они стоят на самом деле. Похоже, даже тебя заинтересовал гобелен. – Что-то в его голосе заставило мое сердце уйти в пятки. И что бы ни случилось дальше, это точно было не к добру. – Я позволю тебе самой изрезать его. Твой кинжал ведь все еще у тебя?