Может, я просто разучился писать стихи? Зачем духовная смерть при физической жизни? Мёртвым смерть не страшна! Не должны карать убившего исписавшегося поэта! Он поступил благородно – литературный санитар!
В такие минуты рядом со мной должен быть Человек! Он меня – человеческой любовью, я его – нечеловеческой. Если я когда-нибудь сделаю предложение девушке, то скажу: «Хочешь ли ты со мной страдать: и в горе, и в радости; и вместе, и порознь; и близко, и далеко…» Стра-адать! Искренне, глубоко, от сердца – пока всю душу слезами не омоешь! Я такой, какой я есть – не навязываюсь и не вверяюсь.
Если не сейчас – умру рано. Кто-то скажет: «Прерванный полёт!» Неправда. Я даже не взлетел! Гению жить долго – маяться. Идей – нет. Желание – есть. В результате – профанация! Нет – не я должен взлететь, а меня должны возвести на поэтический пьедестал. Наивно – жду благодарности от человечества. Сокровенное желание!
—
До конца месяца осталось 7 дней, у меня на всё про всё 150 рублей – тяну, как могу. В начале недели было 2000 в кармане, из них 1850 потратил на скупку полного собрания сочинений Маяковского. Тратить все деньги на себя – слишком эгоистично. В покупке книг – самоотречение (телесное самоочищение). А больше мне тратить не на кого и незачем! И не в плане значения «окупится», а в плане: обернётся (чем?). Ничем хорошим не обернётся – люди предательскими поступками научили! Всё во благо расширения знаний! Страницы перед глазами вижу чаще, чем людей. И люблю – людей – в страницах. Там – могу себе нарисовать их безупречными. Только голову поднимешь от книги – чужие, равнодушные. И с ними уже ничего не поделать! Они не умеют полноценно жить – ценить искусство! Без искусства – не жизнь. Никто не просит творить, все требуют понимать. Если не через себя – через чувства других. А если – никак – головой кивать, выражая понимание взглядом.
А ещё теперь я буду стройнее некуда! Ем я два раза в сутки: вставая утром, в 4 часа, поглощаю кашу, а потом – вечером, подъедаю картофельные запасы. Мне лучше воспринимать это как добровольный аскетизм, на самом деле – вынужденная необходимость. Голодаю – не жалею.
Прости за одну прозу – красноречие от горя!
Пойду молиться.
С уважением,
С.Е.
9 ноября.
Мне было грустно. Не вылечился до конца (поэзия тоже ещё болела!). Решил пригласить погулять девушку. Она – одинока. Внешность – неважная, характер – скверный. Не удалась ни в чём! И ведь зарекался с такими не гулять! Но встретились. Она – от безвыходности, я – от безысходности. Заговорили. Я – не в людях. Я – в поэтах. И ничто поэтическое мне не чуждо. Я – про природу, литературу, поэзию. Она – безынициативное молчание. Потом всё-таки спохватилась: «Странный ты! Неужто тебя, кроме поэзии, ничего не интересует?»