Петля Мёбиуса - страница 2

Шрифт
Интервал


Я хочу совершить научный прорыв в области четырехмерных миров. Меня, конечно, отговаривали от проекта, он достаточно сложный из-за своей примитивности. Что там изучать? Ограниченные создания бесконечно порождают друг друга, строят и разрушают. А мы порой их едим. Все интересные четырёшки уже изучены и поглощены. Уверена, мы мало о них знаем. У них точно есть свой взгляд на мироустройство, хотя они и живут без пятого измерения.

В таком простом четырехмерном мире – где дураку понятно, что всё есть всегда и сознание никак не влияет на события, – они верят, будто сами творят свою судьбу. Я хочу доказать, что мы, будучи в десятимерном пространстве, тоже не несем ответственности за свое существование. А ключ к пониманию – во временном четвертом измерении.

Сейчас я не знаю, как проследовать по полному кругу петли Мёбиуса, у нее же столько пересечений! Родители твердят, что, пока учусь по ней двигаться, нужно фиксировать все, что попадается на глаза, даже если увлекусь частной жизнью. Скоро я научусь и легко буду отделять петли друг от друга. А пока стану записывать все в черновик. Через несколько бесконечностей я наткнусь на него и начну с ностальгией вспоминать, как неумело и наивно это было.

Я отправлюсь в точку, где имморты или люди начнут петлю заново. Хотя нет, чтобы не промахнуться, понаблюдаю заранее, адаптируюсь. И, может быть, с первого раза получится настоящая петля. Ну, или буду прыгать по времени и квантовым мирам. На ошибках учатся!

А еще меня предупреждали, что существа сложных миров очень похожи на нас. Многие к ним привязываются, а потом не могут их съесть. А вдруг и я к своим четырёшкам привяжусь? Да, они простые, никчемные, скучные, примитивные. Родители смеются, а я и правда переживаю. Поживем – увидим.

Часть 1. 360 °C – 540 °C

Глава 1. 2400 год нашей эры

Вокруг Воронежа начинался светлый час. Затхлый сырой запах темноты пока еще окутывал каждый кубический метр, хотя живые и ни разу не ощущали его отвратительность, считая привычное за абсолютный ноль. Солнечные блики от зеркального города попадали на скользкие заледеневшие лужи улиц и вселяли надежду лучевым. Лучевыми, или самоубийцами, их называли только жители закрытых городов-зданий, сами же они предпочитали словосочетание «свободный человек», такая подмена понятий.