Брест махнул рукой, перебивая
причитания:
— Добре, — он выудил из-за пазухи
монетку и кинул на стол, — теперь припоминай.
Старуха живо сгребла медяк,
застонала:
— Так на это и один лапоть не
купишь, совсем старость не уважаешь?
Наёмник насупился и вынул еще
кругляш. Его постигла та же участь: корявые бабкины пальцы схватили
деньгу, быстренько припрятав её куда-то в складки юбок.
— Ну?
— Вот сейчас припоминаю-припоминаю,
— ведьма почесала голову, поправляя платок, — где-то с неделю назад
мужик ко мне заходил, про яд ентот спрашивал, ну мы и сторговались.
Больше я его не видела.
Брест выжидающе смотрел на
бабку.
— И? — не дождавшись продолжения,
протянул он.
— Что и? Говорю же, больше я его не
видела.
— Какой он из себя? Говорил ли, куда
направляется?
Старуха отвернулась к булькающему
котлу, вытащив внушительных размеров черпак, принялась помешивать
варево.
— Может и говорил, да только это ж
еще денег стоит.
Брест начал терять терпение.
— Послушай меня, старая — прошипел
он, — если сейчас же не расскажешь всё, что знаешь про того гада, я
тебя второй раз похороню. Обещаю, — отчеканил наёмник.
Старуха у печи и ухом не повела:
— Ладно-ладно, не шуми. Расскажу.
Погоди только, за травой одной схожу, в отвар добавить надобно.
Бабка с кряхтением положила половник
и, подобрав юбки, заковыляла к дверям. Старательно хромая, она
вышла из хаты, плотно притворив за собой дверь. Брест услышал
шаркающие шаги за окном. Отодвинув тряпку, выглянул на улицу.
Старуха направилась к сарайке, которая находилась в паре шагов от
дома. Там же на стенке висели пучки трав: некоторые подсохли,
другие были еще посвежее. Ведьма, уже не хромая, добрела до вязанок
и теперь пристально разглядывала каждый сноп, нюхала и растирала в
пальцах сухие листья.
Брест, внимательно наблюдая за
грузной фигурой, призадумался. В него закрались сомнения: ведьма
стала как будто выше, а руки на свету оказались совсем не старыми,
только лица не разглядеть. Он опустил занавеску, но тут внимание
привлёк тусклый отблеск на полу. Наклонившись, Брест ковырнул в
щели в полу и извлёк тонкую серебристую иглу, рядом с которой
валялись черные обломанные перья. Он быстро достал из сумы дротик —
все, что осталось от вора из замка — и сравнил иглы.
— Та-ак, — протянул Брест.
За дверью послышались шаги. Старуха
с зеленью в руках, быстро прикрыв дверь, прошлепала к печи,
оставляя за собой грязные следы.