Мы поползли в узкий тоннель, а за нами летели чёрные лезвия, срезая металл. Алекс, раненный в плечо, тянул меня за собой, как ребёнка.
– Почему ты мне веришь? – пробормотал я, теряя сознание.
– Потому что ты первый, кто спросил, боимся ли мы их, – он резко остановился перед развилкой. – Вправо – к док-станции. Сможешь восстановиться?
Я кивнул, чувствуя, как песчинки тянутся к теплу его ладони.
– Спасибо, Алекс.
– Не благодари. Если ты врёшь… – он достал крошечный имплант из кармана. – Это вирус для систем жизнеобеспечения. Я активирую его, если…
«Он как они!» – взвыл Старейший, пробиваясь сквозь пену.
Мы рванули в темноту.
Глава 3. Симфония Мятежных
Док-станция напоминала улей, изуродованный техногенной эволюцией. Гибрид железа и биополимеров пульсировал на стыке двух реальностей: здесь чинили дронов-уборщиков и выращивали запасные органы для экипажа. Воздух пахнул озоном и гниющими белками – Алекс, опираясь на меня, спотыкался о брошенные контейнеры с эмбрионами пшеницы.
– Тут… – он вытер кровь с губ, – должен быть регенератор.
«Он умирает», – шептали песчинки, анализируя его рану. Осколок чёрной материи Старейшего разъедал плоть. Человеческая форма сжимала мне горло тоской.
– Почему ты не бросил меня? – спросил я, прижимаясь к холодной стене.
Алекс усмехнулся, доставая имплант с вирусом.
– Потому что если чистильщики реальны… Лия… – он не договорил, но его воспоминания вспыхнули в моём сознании: девочка с жёлтыми косами смеётся в саду под куполом Марса.
«Они сажают деревья», – удивилась часть меня, заражённая музыкой.
Внезапно свет погас. Тени ожили – чёрные песчинки Старейшего заползали через вентиляцию, сливаясь в пасть с зубами из обсидиана.
– Бежим! – Алекс рванул меня за руку, но его ладонь прошла сквозь моё распадающееся плечо.
«Слишком поздно», – рычал Старейший. – «Ты предал Рой. Стань пылью!»
Я закрыл глаза, готовясь к распаду…
…И услышал музыку.
Она лилась из динамиков док-станции – вибрирующие струны, сплетённые с электронными битами. Это была та самая мелодия, что пленила нас в воздуховоде.
– Лия… – прошептал Алекс. – Она любит эту композицию. «Реквием по Атлантиде».
«Мы не одни», – прошелестели в ответ новые голоса. Из тени вышли они – сотни песчинок, светящихся нежно-голубым. Их ритм совпадал с музыкой.
«Мятежные», – узнал я. Те, кто отверг Старейшего ещё на корабле-матке.