– Рассказывайте, – негромко произнес он.
Сэр Пьер в точности изложил все, что делал и что видел, заключив словами:
– После чего я запер дверь и направился прямо сюда.
– У кого есть ключи от покоев графа? – спросил отец Брайт.
– Только у самого милорда, – ответил сэр Пьер, – во всяком случае, насколько мне известно.
– И где они?
– На кольце, прикрепленном к его поясу. Я проверил.
– Очень хорошо. Пусть дверь останется запертой. Вы убедились в том, что труп остыл?
– Холодный и восковой на ощупь, отче.
– Тогда получается, что он умер достаточно давно.
– Необходимо сообщить леди Алисе, – проговорил сэр Пьер.
Отец Брайт кивнул.
– Графиня д’Эвре должна знать о своем восхождении на престол графства.
По недоуменному выражению, мгновенно проскользнувшему по лицу сэра Пьера, он понял, что личный секретарь еще не полностью осознал все последствия, проистекающие из смерти графа.
– Я сам скажу ей, Пьер. Она уже должна сидеть на своей скамье. Загляните в церковь и тихо сообщите ей, что я хочу с ней поговорить. Но ничего больше.
– Понимаю, отец, – сказал сэр Пьер.
На церковных скамьях сидело всего человек тридцать, по большей части женщин, однако Алисы, графини д’Эвре, среди них не было. Сэр Пьер тихо и со всей скромностью прошествовал по проходу между скамьями и вышел в притвор. Она стояла у входной двери, поправляя на голове черную кружевную мантилью, как будто только что вошла. Сэр Пьер вдруг обрадовался, что не ему придется сообщать ей скорбную весть.
Как и всегда, она казалась печальной, на простом лице не было улыбки. Длинный нос и квадратный подбородок, наделявшие лицо ее брата некой агрессивной красотой, придавали ей вид слишком серьезный и непривлекательный, хотя Алиса обладала великолепной фигурой.
– Миледи, – подал голос сэр Пьер, подойдя к ней. – Преподобный хотел бы переговорить с вами до начала мессы. Он ждет у двери в ризницу.
Резким движением прижав четки к груди, она охнула:
– Ой, сэр Пьер. Простите, вы застали меня врасплох. Я вас не заметила.
– Прошу прощения, миледи.
– Ничего страшного. Я слишком глубоко задумалась. Не проводите ли вы меня к нашему доброму священнику?
Отец Брайт услышал шаги в коридоре еще до того, как увидел обоих. Он слегка нервничал, поскольку начало мессы опаздывало уже на одну минуту. Начинать ее следовало ровно в семь пятнадцать.