Но именно его нежность по-настоящему завораживала ее. Моменты, когда маска лорда сползала, открывая мужчину под ней – его нежную улыбку, тепло его руки на ее плече, мягкость его голоса, когда он говорил с ней наедине, – это были моменты, которые заставляли ее сердце биться быстрее. Она как будто родилась для этого танца, ее душа была настроена на ритм его господства, ее дух жаждал быть сформированным его твердой, но любящей рукой.
Каждый день был маскарадом невинности, каждый ее шаг – безмолвным сонетом любви, которую никогда нельзя было произнести вслух. Ее обязанности как леди поместья исполнялись с изяществом и уравновешенностью, но именно невысказанные моменты с ее отцом разжигали огонь внутри. То, как его глаза следили за ней, пока она шла по замку, как его голос становился грубее, когда он произносил ее имя, как собственнически он прикасался к ней, – все это были тонкости, говорящие о страсти, которая горела ярче любого солнца.
Глава 2
Влечение Лилы к Виктору не было рождено простым бунтом или желанием заявить о недостижимом. Это было глубоко укоренившееся желание, симфония эмоций, которая нарастала с того момента, как она впервые почувствовала на себе тяжесть его взгляда. Ее влекла его сила, его способность управлять самим воздухом вокруг него, но именно его нежные моменты уязвимости по-настоящему пленили ее сердце. Его господство было не просто физическим присутствием, а замысловатым гобеленом любви, защиты и самых яростных желаний, которых она жаждала.
Ее дни стали маскарадом невинности, каждый ее жест – безмолвным сонетом любви, о которой она не смела говорить. Она танцевала по коридорам замка, ее сердце колотилось в ритме предвкушения с каждым шагом, ее глаза искали единственного мужчину, чье присутствие могло бы зажечь ее душу. Его господство стало для нее маяком, направляющей силой, которая одновременно восхищала и пугала ее, секретом, который ей приходилось хранить под слоями приличий и долга.
Виктор, лорд поместья, всегда был человеком непреклонной власти. Его взгляд мог командовать самыми свирепыми воинами, его голос мог заглушить самые шумные битвы. Однако в тихие моменты, когда замок спал, а шепот ночи окутывал их, она видела нежность в его глазах, мягкость в его прикосновениях. Именно эти моменты посеяли семена ее влечения, тоски, которая переросла во всепоглощающую потребность.