С той встречи прошли месяцы, однако слова Лу Юнь все никак не покидали мыслей Чао Чэ, точно проклятие. Сановники при дворе, поддерживающие юного императора, один за другим встречали свою кончину, и принцессе становилось все тревожнее, пока после наступления нового года тревога наконец не достигла апогея и не переросла в настоящее отчаяние.
Скончался ее младший брат, внезапно и скоропостижно. И переданное старшим дворцовым евнухом устное распоряжение неожиданно назвало наследником престола ее мужа князя Цзинь Чу Е.
В ту ночь, когда умер император, Чу Е не было дома, и никто не знал, где он находился, как никто не знал и того, что именно случилось в тот вечер в императорском дворце.
Пожалуй, во всем мире до принцессы эта весть добралась последней. Заплаканная служанка протянула ей прекрасное торжественное платье императрицы и сообщила, что через три дня состоится церемония вступления на трон нового императора и тогда ей, как императрице, предстоит вместе с Чу Е преодолеть восемьдесят одну ступень вверх ко дворцу Чэнтянь, где они примут волю неба. Там официальные чины совершат поклон им, а они вдвоем поклонятся предкам, принимая страну и престол.
Чао Чэ провела рукой по церемониальному платью.
– Невозможно, – растерянно ответила она, почти мгновенно поняв все, что раньше не укладывалось в голове. – Передай Чу Е, что я не пойду.
На следующий день она встретила мужа, которого не видела уже как половину месяца, он предстал перед ней в императорском одеянии и с изможденным видом. Чао Чэ улыбнулась:
– Кажется, последние дни сильно тебя измотали. Прежде мой брат, император, уже рассказывал о тяжести короны, однако я никогда не видела его настолько уставшим. Должно быть, у тебя куда больше тревог, чем было у него. Не жжет ли тебе руки украденное, Чу Е?
Он молча посмотрел на нее взглядом, который ей было не понять, а затем опустил глаза на отброшенное одеяние императрицы на полу. Складка меж его сдвинутых бровей стала еще заметнее.
– Ты использовал меня, чтобы отвести от своего дома слежку, заручиться доверием императорской семьи и постепенно разрушить ее могущество. И только взгляни, как замечательно все вышло: на тебе императорское платье и никто не скажет слова против. Одного лишь не понимаю: для чего тебе все еще нужна я? Почему ты решил сохранить жизнь принцессе Чаоян? Сделать меня императрицей… – Чао Чэ, словно что-то осознав, кивнула. – Ах, конечно. Ты же прекрасно знаешь, что для меня – той, кому гордость дороже жизни, – нет большего наказания, чем жить вот так.